Живу вот.
Название: Четвертный мир
Автор: Rellie
Рейтинг: R
Жанры: романтика, юмор, фэнтези, экшн
Тип: слэш, гет
Предупреждения: пародия на Марти Стью, смена пола
Размер: планируется макси
Статус: в процессе
Описание: Он просто жил, искал себе работу, когда вдруг появился странный загадочный демон, сообщивший ему, что он - наследник мага из средневековья, и ему срочно нужно спасать целый мир. А тут и охота за его головой со стороны загадочной организации подоспела... и стало ясно, что жизнь изменилась в наконец-то интересную сторону.
Публикация: спросить автора
Примечания автора: стандартное фэнтези про пападанца с великой миссией и привычным набором квестов и штампов. Помимо серьезного использования всего этого комлпекта буду его еще и стебать)
Я давным-давно это начала, но решила полностью переделать. Раз уж хочется писать, буду)
Пролог
В каменной полуразрушенной громаде, не так давно носившей гордое звание одного из самых мощных и крепких замков Юга Франции, гулял ветер. Стоял сильный февральский мороз, на улице мела метель, и снежные хлопья, проникшие в разбитые окна, кружили в воздухе. Было темно, света одной свечи оказалось маловато, чтобы выхватить из тьмы весь огромный зал с высокими сводами. Слабый лунный свет сочился в окна, слегка разрежая холодную тьму, и эфемерные тени разбитых ступенек и перил падали на пол, покрытый редкими сияющими снежинками. Сейчас камень, из которого был построен замок, казался неживым, темным, словно впитал в себя снег, холод и тянущее, гнетущее отчаяние, царившее в зале и во всем замке. Даже не верилось, что когда-то было иначе, что эти стены знали радость и смех.
По лестнице поднимался молодой человек с очень печальными, полными слез серебристыми глазами. Лицо его, помимо печали, выражало еще и полную растерянность. В руках он нес железный поднос, на котором стояли маленькая миска с полужидкой пшеничной похлебкой, чашка молока и кусок хлеба - другое его умирающий господин сейчас уже не мог есть. Хоть юноша и не был человеком, но все же из него вышла отменная сиделка. Он долго прожил со своим господином, он многое узнал о том, что нужно людям для выживания, поэтому делал все, что мог. Выбора ему не оставили, потому приходилось учиться, налету схватывать крупицы полезных знаний. Если что-то казалось непонятным - спрашивать, смотреть, наблюдать и делать выводы. Стараться было необходимо – иначе как он вернется домой?
В комнате затухал камин. Плохо, людям нужно тепло. Поставив поднос на прикроватный столик, юноша опустился на колени перед очагом и подбросил в огонь несколько поленьев. Вспыхнули искры, осветив бледное сосредоточенное лицо. Разворошив угли кочергой и убедившись, что огонь разгорелся, парень наконец подошел к кровати своего господина.
- Мастер, - он тихонько коснулся рукой поеденного молью покрывала, - я принес вам ужин. Вы будете есть?
Голос его дрожал, а скрыть сожаление во взгляде оказалось непосильной для него задачей.
Наблюдая за тем, каким слабым, истощенным стал его бедный господин, он не мог не испытывать сочувствие и жалость. Особенно вспоминая о его былой славе, о тех невероятных высотах, какие ему удалось достичь. И вот теперь – такой раздавленный, уничтоженный, обессиленный. Это несправедливо! Почему у людей такая неправильная жизнь? Она слишком коротка и бьет чересчур больно!
- Мой мальчик, - мужчина на постели открыл глаза и посмотрел на юношу, - мое время подходит к концу. Мне уже остались считанные минуты. Я достаточно хорошо знаком со смертью, чтобы ощущать ее дыхание.
- Мастер, - юноша обеспокоенно опустился на колени возле кровати, - нет, вы не должны сейчас так говорить! И вы не должны умирать. Это нехорошо, неправильно, несправедливо. У вас еще осталось много незаконченных дел, вы должны их завершить. Вы не можете уйти раньше!
Мужчина болезненно улыбнулся.
- Я учил тебя быть человеком, мой мальчик, но у тебя плохо получается. Помочь же тебе я уже не смогу. Я действительно ухожу.
Вот теперь в серых глазах появилось не просто беспокойство, а настоящий ужас.
- Как? Как – уходите? Почему сейчас? Мастер? – парень резко вскинул голову, вцепился побелевшими пальцами в одеяло.
Мужчина молчал, не зная, как его утешить, ожидая, пока расплавленная ртуть его глаз засияет спокойным серым.
- Мастер, нет, вы же не можете… - жалобно простонал парень, снова падая на колени и роняя в бессилии руки, - вы же настоящий гений, вам и не такое подвластно, так почему же сейчас… когда вы мне так нужны...
- К сожалению, я уже ничего не могу сделать. Для меня все кончено, - его господин заставил себя улыбнуться, превозмогая боль, - хорошо, что ты пришел, ты успел. Я хочу попрощаться.
- Попрощаться? Нет! Это плохо, это… неправильно! Нет, вы ведь не можете!.. Пожалуйста, не уходите!
Юноша схватил ладонь мужчины, безвольно лежащую поверх старого поеденного молью покрывала. Она оказалась влажной и холодной, к тому же очень твердой. Насколько он знал, это тоже плохо. Живым людям не положено такими быть. Значит, он говорил правду. Юноша крепко стиснул липкие пальцы в своей ладони.
- Прости меня. Я жестоко с тобой поступил, мой бедный мальчик. Заставил тебя быть моим слугой, подчиняться мне. А ведь этот мир тебе совершенно чужд. Я попросил бы тебя простить мне этот грех, но знаю, что ты не сможешь оказать мне такую милость. Да я и не заслужил этого. Я совершил так много – и худого, и доброго… Но мне больше не придется тянуть свое бессмысленное существование в этом мире. Я уже слишком стар. Мне не удалось довести до конца свою работу.
- Но вы многого добились, - покачал головой юноша, - вы же сами говорили, что создали философский камень! Что теперь ваш дух не может умереть! Что вы привязаны к этому миру!
- Это так, - мужчина на кровати тяжело и хрипло вздохнул, - создание философского камня, таким, каким я его сделал, необходимо, учитывая мою конечную цель. У меня еще будут преемники. Им потребуется помощь. Мое дело не может умереть вместе со мной. Но я – могу. У меня нет выбора, я ведь уже стар.
- Да, да, конечно, но если вы умираете, - он взволновано закусил губу, - то как же я? Я служил вам, я делал все, что вы просили. Мастер, пожалуйста, верните меня домой! Пока еще не поздно. Никто, кроме вас, не сможет сотворить такое мощное заклинание. Пожалуйста! Я не хочу оставаться в этом мире!
- Ах, мой бедный мальчик, - мужчина на кровати печально улыбнулся, - к сожалению, я уже не могу этого сделать.
Бледные губы парня дрогнули, а серебряные глаза широко распахнулись.
- Как? Вы не вернете меня домой? Но для чего я вам нужен, если вас уже не будет? Мастер, пожалуйста! Я же не выживу здесь один, без вас! Я не хочу здесь оставаться, это не мой мир! Тут все чужое, я не знаю, как тут жить!
Отчаяние пополам с неверием переполняло душу юноши. В самом деле, это было слишком несправедливо. Он помогал своему хозяину, делал все, что он велел, никогда не отказывал, но ради чего все это? Ему нужно было одно – вернуться в тот мир, откуда его насильно вытянули, и больше ничего! А вернуть его мог только его истинный хозяин.
- Не волнуйся, обязательно справишься и выживешь здесь, я это знаю, - он поднял вторую руку и погладил гладкие длинные волосы парня, - прости меня и постарайся понять. Ты нужен здесь, в этом мире. Ты вернешься домой, но уже не с моей помощью. У меня не хватит на это сил.
- Мастер! - юноша уже всерьез залился слезам. - Вы же мне обещали!
- Послушай меня. Ты останешься жить здесь, в Четвертом мире. Пока не появится мой преемник. Найди его. Моего сына, или его сына, или сына его сына. Ты же бессмертен, у тебя в запасе столько времени! Ты будешь нужен моему преемнику. Потому что обладаешь такими знаниями, каких нет ни у кого на этой земле. Ты обучишь его всему, что узнал от меня. А потом, когда все закончится, вернешься. Только так и не иначе.
- Но что я буду делать все это время? Я даже не знаю, как мне нужно себя вести! У меня нет никого, кроме вас! И этот мир, он мне чужд!
- Прости, - в который раз повторил мужчина. Его голос уже заметно ослаб, - я все решил. Да ты и сам, наверное, понимаешь, что это необходимо. Ты же поддерживал мое дело!
- Конечно, - его тихий голос был едва слышен, - но что еще мне оставалось? Мне никогда не было дела до ваших стремлений, я хотел только одного – вернуться домой!
Его хозяин печально улыбнулся, не сдерживая очевидную горечь. Увы, это существо оказалось слишком далеким от человека. Внешне, да, само совершенство, но вот его характер, сама его сущность… в нем не было ничего человеческого.
- Так, значит, вы меня все же оставляете? Вот так, сейчас? Одного? – продолжал спрашивать юноша.
- Да. У меня уже не осталось сил. Я умираю.
Его слуга всхлипнул и судорожно прижал холодную ладонь к своей щеке.
- Ты справишься без меня, Шен, - хрупкий голос был готов замереть навсегда в любой момент, - ты сильный. Ты сумеешь выжить в моем мире, растворишься среди смертных, изучишь их поведение, характер, потребности. Их слабости. Ты сумеешь копировать их, чтобы тебя никто не вычислил. Ты найдешь моего наследника и продолжишь мое дело. И он освободит тебя, когда подойдет время. А теперь… прощай, мой мальчик. Спасибо, что служил мне и поддерживал даже в самую трудную минуту.
- Мастер… - юноша выпустил из рук обмякшую ладонь, и она безвольно упала на кровать, - я же вам помогал! Я делал все для вас, а вы так со мной поступили? За что? – по гладким щекам потекли слезинки, и парень всхлипнул. - Вы были жестоки. Вы сделали меня своим рабом! Но вы не оставили мне выбора. Вы действительно не оставили мне выбора! Будьте же вы прокляты! Это тоже урок, да? Я его выучу.
1. Наследие
Утреннее солнце освещало комнату медовым желтоватым светом. Лето. Вот теперь стало заметно, что оно наступило. Еще вчера город заливали затянувшиеся с мая дожди, а сегодня с самого утра засияло солнце.
Вот бы такая погода настала и в его душе! Вот бы неудачи и гадости отступили, и солнцем засияла его ныне совсем уж пасмурная жизнь, в которой больше не осталось совершенно ничего интересного..
Роман Лужников тяжело вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу. Он сидел на широком подоконнике собственной квартиры и вот уже час наблюдал за тем, как в городе наступает утро.
На душе было так тоскливо и паршиво, что о светлом совсем не думалось.
Ему уже двадцать два. Наверное, это глупо или даже жалко: прожить двадцать два года и все еще не знать, кем он хочет быть. Рома окончил училище, но не пошел работать по специальности, потому что вдруг понял, что это совершенно не его профессия. Он проработал полгода в мебельном магазине, продавал фотоаппараты в салоне, готовил булочки в пекарне и раздавал листовки на вокзале... И вот последние два месяца он посещал курсы компьютерного дизайна. До вчерашного дня. Вчера он ушел оттуда. Почему? Опять что-то не то.
За что только ни брался парень, но он никак не мог найти себя, понять что ему нужно и в какой области следует себя проявить. И что самое странное - он чувствовал в себе обилие внутренней энергии, которую требовалось пустить в какое-нибудь полезное русло. Это могла быть работа, только не обычная, а какая-нибудь исключительно интересная. К примеру, искусство. Понять бы только, какое… Его беда была в том, что он вообще не представлял, что делать с этой энергией. В детстве он играл на скрипке, на пианино, в школьном возрасте рисовал замечательные картины и немного занимался бальными танцами, участвовал в театральных постановках - ему постоянно говорили, что в нем пропал замечательный актер. Странно, но он никак не мог выбрать для себя что-то одно. Как будто все это было не то, что нужно. Ему постоянно чего-то не хватало, и это не давало ему покоя.
Да его уже люди сторониться начинали. Он вечно был чем-то недоволен. И, хоть старался и не жаловаться, но сам видел и вполне понимал такое к себе отношение.
«Что бы там мне ни говорили, а пока я полный лузер», - приходилось признать, и это здорово удручало.
С девушками что-то тоже никак не везло. К женскому полу он был вполне охоч, но удержать на себе внимание у него не получалось. Не слишком перспективный, да еще и недовольный, и вообще не понимает, чего хочет. Кому такое нужно? Потому Рома был одинок.
В последнее время он пристрастился к компьютерным играм и книгам в жанре фэнтези. Сбегать из реального мира стало уже почти привычкой. Но так ведь быть не должно! Он очень хотел изменить свою жизнь – в реале, а вовсе не в придуманном мире.
Да. Хотел интересной истории в жизни. Никогда и ничего он так отчаянно не желал, как этого. Правда, о своей жажде никому не говорил. Тогда его точно засмеяли бы.
Неудивительно, что он теперь пребывал в депрессии. И сейчас сидел, печально вперив взгляд голубых глаз в стекло. В мыслях он лениво пересчитывал оставшиеся финансы, и вынужден был прийти к выводу, что дома сидеть он сможет еще максимум неделю. А потом или голод, или работа.
Новая. Опять. Скорее всего, такая же не его, как и все прежние.
Сейчас Рома жил в собственной квартире со своим старым другом по техникуму Антоном Бродиным. Тот приехал откуда-то из области, и Рома пригласил его к себе - все-таки вдвоем веселее, а квартира просторная. Антон уже пару месяцев работал на радио ди-джеем и внешне был весьма интересным товарищем: шумный, веселый, дурачливый, тоже геймер и при этом жуткий бабник. Только и думал о том, как бы затащить в постель очередную красотку.
И сегодня все повторялось. Его до сих пор не было дома. Вчера вечером он отправился на какой-то праздник по работе, кажется, чей-то день рождения, и до сих пор не вернулся. Что ж, наверное, неплохо провел время. Не то, чтобы Рома завидовал…
Он уже подумывал заняться готовкой завтрака, когда услышал, что в двери поворачивается ключ. Антон вернулся. Ну наконец-то. Хотя чему радоваться, теперь этот Дон Жуан будет ныть и жаловаться, что выпил слишком много. Вот наверняка же будет!
Рома услышал, как Антон протопал на кухню. Так-так, шаги тяжелее, чем обычно. Да, без жалоб точно не обойдется. Вот, опять же, судя по звукам, он открыл холодильник. Вынул пакет с молоком. Налил молока в стакан. Закрыл холодильник. Кажется, направился в спальню.
- Ооох, - раздались из прохожей болезненные стоны, - моя голова-а-а… черт!
- Молоко не поможет, свари лучше кофе, - посоветовал Рома.
Антон как раз зашел в комнату и слегка удивленно уставился на друга.
- Умничаешь, да? Конечно, хорошо тебе… - а потом добавил, подозрительно нахмурившись: - Ты чего не спишь? Еще семи нет.
- Я выспался, спасибо, просто проснулся рано, - Рома окинул парня оценивающим взглядом. Ну конечно, предположения оказались верны – Антон выглядел очень помятым, но удовлетворенным, как мурлыкающий кот. Каштановые волосы взъерошены, карие глаза лукаво поблескивали. Легкая джинсовая куртка расстегнута, а черно-белая майка не полностью вправлена в брюки. Одеваться ему явно пришлось в спешке.
- А-а, - кивнул он и сразу же зевнул, - черт, голова болит. И спать охота.
- Неудивительно, - ответил Рома, - что, ее постоянный дружок застукал? Муж? Или ты сам решил поскорее смыться?
- Ром, не будь занудой, - он сделал первый глоток молока и едва не поперхнулся, - гадость, - пожаловался он.
- Говорю же, иди вари кофе.
- Не поможет, - простонал парень, - только кучу времени отнимет.
- Сколько же ты выпил вечером?
- Немного, - он снова зевнул, а потом болезненно поморщился, - но это было шампанское и ликер. Потом еще виски… Кажется, еще пиво… и коктейль какой-то помню…
- О-о-о, так тебе скоро должно быть плохо. Или уже было? Хотя второе не исключает первое.
Антон скорчил кислую мину.
- Ну ты и вредина! – прошипел он, усаживаясь на диван и снова морщась. - Тебе, между прочим, письмо пришло.
- Письмо?
- Ага. Удивлен? - он достал из кармана прямоугольный конверт, - «Роману Сергеевичу Лужникову. От Кротовой А.А.» Хм-м… а кто это - А.А.? Чего-то ты мне раньше о ней не рассказывал.
- Дай сюда, - Рома взял протянутый ему конверт и с удивлением повертел его в руках, - я не знаю никаких Кротовых, - сказал он, - может, это тебе?
- Меня зовут Антон, а не Роман. Ну, вскрывай, посмотрим, кто это тебе пишет.
Рома не стал спорить и разорвал конверт. Вытащил тетрадный листок. Письмо оказалось маленьким, всего в несколько строк, но его текст порядком удивил Рому.
- Тут написано, что у меня в Племяновке умерла бабушка и что она просила эту женщину, Кротову, ее соседку, передать мне какую-то книгу.
- Книгу? - удивился Антон, а потом нахмурился. - Ты сказал, в Племяновке? Это в нашей области, насколько я знаю. Но разве у тебя там есть родственники?
- Нет, - ответил Рома, - по крайней мере, я ни разу об этом не слышал. Может, это ошибка?
- Не думаю, - ответил он, - эй, дай-ка мне письмо, я посмотрю.
Он взял листок и пробежался глазами по строчкам и снова протянул его Роме.
- Действительно, странно. Может, какие-то дальние родственники? Такое бывает.
- Может быть, - пожал он плечами, - но родители никогда не говорили мне, что у меня есть родственники в Племяновке. Ну что ж, значит, все же были.
- А тебе что, завещают только книгу? – скривился Антон. - Бред какой-то. Наследство, называется. Что там может быть за книга такая? Семейный фотоальбом?
- Откуда я знаю, - ответил Рома с легким раздражением, - но мне интересно, что это была за бабушка и почему она оставляет мне какую-то книгу.
- Так позвони этой соседке, - пожал плечами Антон, снова отпил молока и снова скривился, - там же написан номер телефона.
- Отличная идея.
Он подошел к телефону и набрал номер, написанный на листке. Едва он поднес трубку к уху, как ему ответили.
- Алло! - услышал он тонкий женский голос. - Кто говорит?
Роман представился. Несколько секунд длилось молчание, а потом голос медленно произнес:
- Молодой человек, пожалуйста, заберите эту книгу поскорее. Она у меня уже и так долго хранится, а вас все нет! Сколько вы будете медлить? Или мне ее выбросить?
Сказано это было со все возрастающим напряжением, и к концу фразы женщина на том конце провода уже почти кричала.
На секунду парень даже растерялся. Это все так странно… так завораживающе странно!
- Я получил ваше послание только сегодня, - сказал он, - несколько минут назад.
- Тогда как скоро вы приедете? – голос немного смягчился, но все еще казался… испуганным?
- Об этом я и хотел поговорить, - сказал он, - я могу приехать прямо сегодня. Около полудня, вас это устраивает?
- Отлично. Хорошо, что вы позвонили. Не забудьте паспорт.
Настала неловкая пауза, во время которой было слышно только тяжелое дыханием в трубку. И Рома решился спросить:
- А что это за книга? С ней что-то не так? Она странная?
На том конце провода раздался нервный смешок.
- Когда увидите, сами поймете, - мрачно ответила женщина и повесила трубку.
Роману не оставалось ничего, кроме как пожать плечами. И еще больше удивиться. Он услышал за спиной приглушенный смешок Антона.
- Поздравляю, дружок, кажется, ты вляпался в какую-то историю, - фыркнул лучший друг.
- В историю, говоришь? Что ж, может быть, - Рома оглянулся на Антона и на его губах появилась улыбка, - я бы хотел вляпаться хоть во что-то, лишь бы это было интересным. Иначе я сойду с ума.
- Тебе надо просто переспать с кем-нибудь, и подобные мысли покинут твою голову, - ответил Антон.
- Да я не против, но пока что-то не везет. К тому же я пробовал, и не раз - не помогает. Этого мало. Мне нужно что-то другое.
- Что же?
- Если бы я знал, то не спрашивал бы.
Антон только хмыкнул.
- Тоже мне, романтик хренов. Даже не знает, чего он хочет. Ну и езжай тогда к соседке своей покойной бабки, если считаешь что тебя это развлечет!
Вот теперь уже усмехнулся Рома.
- Так я и сделаю.
В просторной комнате с одним-единственным окном, разделенным на три части, за огромным овальным столом, окрашенным в серый - металлический - цвет, собрались представители организации «Наследие». Здесь, как и всегда при подобных случаях, присутствовала вся местная элита. Во главе стола сидел сам президент французского отделения компании - высокий и плотный человек по имени Мануэль Скабо.
Причина очередного созыва была точно такой же, как и неделю, и две, и месяц назад. Ранее генеральный созыв проводился не чаще, чем раз в месяц, а иногда и раз в полгода, но теперь организация работала усиленно, слишком усиленно, чтобы ее члены не обратили на этот факт особое внимание. В рядах «Наследия» уже давно проходили волны тревоги, и даже самые мелкие работники, посвященные в тайны организации, ощущали некий трепет, волнение: что-то должно было произойти.
Президент компании отлично понимал, что все это значит. Все свои пятьдесят четыре года, которые он прожил, и семнадцать лет, которые занимал кресло президента, он готовился к тому, что, может быть, должно вот-вот произойти. Он отдал «Наследию» всю свою жизнь. С самого детства его воспитывали на идеях организации, и он вырос настоящим их проповедником. Но говорить и мечтать - это одно, а действовать - совсем другое. За свое рвение и полную отдачу задачам «Наследия» ему удалось занять пост президента организации. И тогда началась его бурная, очень бурная деятельность.
Но он очень быстро разочаровался в своей работе. Было время, когда ему хотелось неожиданно все бросить и уехать из города, из страны, подальше от этих сумасшедших людей. То, что раньше представлялось ему простым и понятным, на самом деле являлось непомерно сложным. То, до чего, казалось, только рукой подать - на самом деле немыслимо далеко и нереально. И сил требовалось гораздо больше, чем он мог отдать, гораздо больше, чем могли приложить все задействованные агенты. Перед членами огромной организации, штаб-квартиры которой находились в семнадцати столицах мира, стояли сложнейшие загадки, а ответы на мучительно важные вопросы приходилось собирать по крупицам.
Но все же Мануэль Скабо не жалел о тех годах, которые он провел вместе с «Наследием». У организации были важнейшие задания, глобальность которых так поразила Мануэля еще в детские годы, и которые всегда заставляли его внутренне содрогаться каждый раз, когда он о них думал. Где-то в его подсознании, не затуманенном лозунговыми идеями, еще жила одна мысль, словно маленький грызущий его червячок - неужели такое возможно? Но он ни разу не позволил себе в этом усомниться. Сказывалось его железное воспитание, а также наличие доказательств, неопровержимых и иногда даже пугающих.
Но никогда этих доказательств не было так много, как сейчас. И в душе президента невольно шевелилась мысль: а не настал ли этот момент сейчас? Не получат ли они ответ в ближайшее время? Он провел огромное количество времени в старинных закрытых архивах, и те сведения, которые он там почерпнул, гласили: каждый раз перед новой попыткой проходили волны тревог, и пространственные дыры открывались вдвое, втрое, а то и вчетверо чаще, чем в обычное время. Что это, если не следствие подсказок Провидения?
Во всяком случае, ему еще предстояло узнать, ошибался он или был прав. Мануэль Скабо надеялся прожить еще как минимум три десятка лет - именно столько ему хватит, чтобы узнать правду.
Но теперь пришло время начинать собрание. Его члены уже занервничали, заметив затянувшуюся паузу президента. Нельзя заставлять их ждать. И тогда он заговорил:
- Уважаемые господа, братья, сестры, мы собрались здесь для того, чтобы обсудить нынешнее положение дел. Как вам известно, на севере Франции стали происходить массовые убийства, - он выдержал паузу, обведя взглядом всех собравшихся, - и это далеко не простые убийства.
- Снова эти чертовы нергаты - выругался Рене Флей, один из самых молодых членов организации.
- Да, - Мануэль посмотрел на него, и юноша опустил глаза, - и на этот раз убийств было больше. Двое мужчин, женщина и пятилетний ребенок растерзаны на ферме, прямо в доме. Одну женщину разорвали у озера в полумиле от них. Потом таким же образом погибли четверо туристов - совсем еще молодых парней. И в довершение к этому у входа в пещеру в местных горах нашли труп пожилого лесника. Всего - десятеро. Десять ни в чем не повинных жертв! Это уже слишком.
Собравшиеся тем временем молча дожидались продолжения доклада.
- Мир нуждается в нашей мгновенной реакции и оперативных действиях. Нужны двое из нас, как всегда, сильных и быстрых, которые согласятся руководить проектом. Цель - найти успевших сбежать нергатов, истребить их, отыскать открывшуюся пространственную дыру, закрыть ее и вернуться обратно. И, конечно же, составить протокол. Все как обычно. Кто пойдет на этот раз? Может быть, мадемуазель Нивьер? Вы давно не участвовали в проектах.
- С удовольствием, - ответила она. Это была тоже довольно молодая для рода своих занятий девушка, двадцати пяти лет, стройная, но крепкая, с черными волосами до плеч и серебристо-серыми глазами. Она не отличалась особой активностью, но все возлагаемые на нее здания проделывала в самом лучшем виде. И написанные ею отчеты поражали своим профессионализмом и детальностью.
- Тогда я тоже поеду, - вызвался Рене Флей, - мы вдвоем справимся.
- Отлично, - согласился президент, - вам нужны помощники, физическая сила? Вы молоды, а у нас, как всегда, есть наемники.
- Мы справимся, - ответила Моника, - не нужно никого.
- Как угодно. У вас, мадемуазель Нивьер, есть некоторый опыт. Вы всегда весьма успешно справлялись с подобными заданиями. Выезжаете вы сегодня же. Через час. Успеете собраться? Отлично. Снаряжение уже почти готово. Вот вам карта.
- Сколько нам дается времени? - спросил Рене.
- Не больше двух суток, - ответил Мануэль, - Так что вам нужно будет поторопиться. У нас мало времени.
- Да, - кивнул Рене, - это точно. Но мы справимся. Это только один враг нам оказался не по зубам, но он в прошлом.
- О Господи, снова вы говорите об этом Монталье, - раздался чей-то недовольный голос.
По залу прошел тихий шепоток. На это имя члены «Наследия» по-прежнему реагировали одинаково.
- Арман Монталье мертв, он вряд ли нам помешает, - ответил Мануэль, - его тело было похоронено на той же земле, где стоял его замок. У нас есть в архивах указание места его захоронения.
- Но умерло только его тело, - заметила Моника Нивьер.
- Да, да, я слышал эти слухи о том, что Монталье был великим алхимиком, - ответил Мануэль, - поговаривали, что он даже стал первым и единственным создателем философского камня. Но это все лишь суеверные слухи, друзья мои. Во времена инквизиции придумывали и не такое. Может быть, конечно, его заблудший дух по-прежнему ходит где-нибудь на земле, не в силах добраться до царства мертвых, но вряд ли такое существование можно назвать жизнью.
- Я тоже читал об Армане Монталье, - вмешался Рене, - и тоже слышал о том, что он создал философский камень, который обеспечил ему вечную жизнь. Но он умер. Следовательно, все это было враньем.
- Арман Монталье был величайшим алхимиком и магом, - сказала Моника, и ее серебристые глаза заблестели переливами бриллиантов, - я тоже много о нем читала. Его дела были великими, в свое время он был одним из наиболее почитаемых алхимиков не только во Франции, но и во всем мире. Он научился управлять духами. Его магия была сильнее, чем магия тех, кто ему противился. Вполне возможно, что он сумел создать нечто такое, что не удавалось его предшественникам.
- Арман Монталье был нашим врагом, - отрезал Мануэль Скабо, - он противился нашим идеям и являлся сторонником Неизменности. Он не понимал и не принимал той божественной миссии, которую должны были совершить наши предшественники. Да, он сумел помешать нам в прошлый раз, но он поплатился за это жизнью. Если он и изобрел философский камень, то ему он явно не помог. А теперь… теперь, если мы снова сумеем соединить три части Трилистника вместе, нам никто не помешает. К счастью, в наш век не слишком-то верят в магию, чтобы изучать ее так, как это делал Монталье. Те колдуны, которые занимаются целительством, которые лечат или, наоборот, наводят порчи, и представления не имеют о том, откуда берется их сила. Если, конечно, они не находятся в кругу наших служителей.
- Но у Монталье остался сын. Я читал об этом, - возразил Альберт Ги, - значит, у него тоже были последователи. Вполне возможно, что они не знали о деятельности их предка, но они могли бы нам помочь найти то, что мы так долго ищем.
- Нам всем это известно, - ответила Луиза Глабер, тридцатисемилетняя женщина. В организации все считали ее наиболее жестокой и бескомпромиссной сторонницей пропагандируемых идей. В этом с ней мог поспорить только разве что сам президент, - наш бывший враг должен стать нашим другом. Вот только если бы знать, где его искать. Согласно легенде, Монталье отвез своего единственного сына далеко на север. Возможно, род его и не прервался, но он затерялся где-то, может быть в какой-нибудь немыслимой глуши.
- Да, Луиза, вы правы, - решил подвести итог Мануэль, - но, как вы сами сказали, все это нам и так известно. Поэтому давайте не будем мешать Монике и Рене готовиться к поездке. Им еще многое предстоит сделать.
Президента все поддержали, но никто не заметил, что при этих словах на лице Моники Нивьер появилась легкая загадочная улыбка.
До обозначенной на конверте квартиры Роман добрался без проблем. Адрес был указан, и, задав несколько вопросов диспетчеру на автостанции, он сумел быстро доехать до нужной остановки и найти нужный дом.
Поездка оказалась не слишком приятной - жара на улице стала по-настоящему летней, что, увы, никак не располагало к длительным путешествиям в тесных автобусах и уж точно не помогало поднять настроение.
Но наконец искомый дом был найден. Рома вошел в подъезд, еще издали учуяв его «аромат» - здесь явно очень давно не вывозили мусор. Когда же он оказался в подъезде, подозрения подтвердились - пакеты с гнилыми остатками еды и несколько разбитых бутылок из-под водки говорили сами за себя. Ко всему прочему, в подъезде не было лифта. Поэтому к тому времени, пока парень добрался на пятый этаж, под действием усиленных невыносимой жарой ароматов ему уже пришлось не раз пожалеть о том, что утром он позавтракал. Теперь ему стоило усилий удерживать съеденные бутерброды в желудке. Его бабушка жила здесь? Вот же радость-то.
Двери 38 квартиры были настолько потрепанными, что казалось удивительным уже то, что они вообще еще служат свою службу. Когда-то они были обтянуты кожей, но теперь она свисала грязными сырыми ошметками до самого пола.
«Меня должно ожидать что-то ну очень интересное, - успокаивал себя парень, - никак иначе главный квест не получить».
С трудом поборов в себе отвращение, Рома надавил на кнопку звонка. Дверь открыли почти сразу.
На пороге стояла женщина лет сорока в застиранном халате и десятком крупных бигудей на голове.
- Вы - Роман Лужников? - спросила она.
- Да.
Женщина хмыкнула и прошла в коридор.
- Входите, - услышал он ее голос.
Секунду помедлив, он все же вошел в коридор. Было темно, грязно и пахло ничуть не лучше, чем в подъезде.
- Проходите, идемте на кухню, - звала его женщина откуда-то издали.
Рома едва не споткнулся обо что-то, лежащее на полу, но послушно последовал на зов. Он вошел в маленькую, заваленную всевозможным барахлом кухоньку, на которой приютились сразу пятеро котов. Только сейчас Рома понял, откуда такой запах.
- Вот, присаживайтесь, - сказала ему женщина, и Рома впервые сумел ее рассмотреть. Она была невысокой, худенькой и выглядела так, как и полагается домохозяйке с не слишком высоким денежным достатком.
- Я за книгой, - сказал Рома и протянул ей свой паспорт.
- Да. Хорошо. Вы не представляете, как я рада вам. Вы ведь не знали свою бабушку, верно?
- Так и есть. Я очень удивился, когда получил от вас это сообщение. Вы уверены, что ничего не напутали?
- Уверена. Ваша бабушка описала мне вас, когда умирала. Вы подходите под описание.
- Но я ни разу ее не видел! - удивился Рома. - Как она могла меня описать?
- Молодой человек, а вот эти вопросы уже не ко мне. Она только попросила меня отдать вам книгу. Сказала, что вы сами все поймете.
- Пойму что?
Женщина небрежно пожала плечами.
- Откуда я знаю? Я делаю так, как мне велели. Ваша бабушка, знаете ли, была очень странным человеком.
- Да? И в чем это выражалось?
- Она любила говорить загадками, иносказаниями, - женщина нахмурилась, - многие полагали, что она - ведьма. Но я в это не верю. Мне кажется, она была выше этого - выше колдовства, понимаете? Но все равно… за ее странности ее многие не любили. Вашу бабушку никто не понимал, и поэтому ее обычно сторонились.
«Знакомая ситуация, - подумал Рома, - может быть, это и правда будет началом какой-нибудь истории? Было бы неплохо».
- Сейчас я принесу вам вашу книгу, - сказала тем временем женщина, - может, вы сможете что-нибудь понять.
На несколько минут она вышла, а когда вернулась, в ее руках несла что-то большое, замотанное в грязную серую тряпку.
- Вот она, - с этими словами женщина положила сверток на стол и начала его разворачивать. Рома против воли приподнялся, чтобы не упускать из виду то, что должно было вот-вот ему открыться.
На столе действительно лежала книга. Немалых размеров. Но первое, что его поразило, когда он ее увидел - это то, какая она старая. Парень подошел к столу ближе, чтобы получше ее рассмотреть. Да, большая и очень старая. Некогда, очевидно, черная кожаная обложка посерела и растрескалась. Переплет, правда, был сделан из золотистого металла, и к нему крепились две странные конструкции, при более детальном рассмотрении оказавшиеся замками, закрывающими доступ к книге. Посредине обложки был выбит странный рисунок - что-то среднее между паутиной и крылом летучей мыши, чрезмерно украшенным декоративными завитками. Но, присмотревшись получше, Роме показалось, что в этом рисунке он увидел очертания чего-то еще. Парень нахмурился, напряг глаза, но эти очертания быстро растаяли, снова превратившись в странное сплетение хаотичного узора, причем непонятно как сделанного, непонятно как сохранившегося. Казалось, это был рисунок серебристой краской, но ведь такая краска бы давно стерлась, а узор оставался очень ярким и отчетливым.
- Что это такое, во имя Господа? - проговорил Рома.
- Теперь вы меня понимаете? - тихо спросила женщина.
Рома поднял глаза на нее и судорожно сглотнул.
- Что? - спросил он.
- Помните, я говорила вам по телефону, что эта книга меня пугает? Так вот, мне кажется, что она… не совсем обыкновенная.
- В каком смысле? - Рома и сам не заметил, как перешел на шепот.
- А вы разве ничего не чувствуете? Не видите? - она провела ладонью по странному рисунку. - Она берегла эту книгу, она знала, что в ней что-то есть.
- Кто - она?
- Ваша бабушка. Когда она умирала - я была в это время рядом с ней, я вообще была ее единственной подругой, - она рассказала мне о вас - о внуке, который живет себе и ничего о ней не знает. И она сказала мне, что есть то, что вы должны, обязаны от нее получить. Она отдала мне эту книгу и вместе с ней - ваш адрес. Сказала, что я должна отдать вам ее обязательно, что бы ни случилось.
- Странная история, - ответил Рома, хмурясь.
- Да. Но я выполнила то, о чем меня просила умирающая - моя совесть чиста, - женщина слабо улыбнулась. - Теперь вы можете распоряжаться этой книгой, как вам заблагорассудится.
- А что в ней? – Рома подозрительно покосился на бабушкин «подарок».
- Я не знаю, развела руками женщина, - посмотрите, там ведь замки.
- А ключей разве нет? – удивился парень.
- Нет. Я думала, может, они есть у вас.
Это было еще более странно. И совсем уж бессмысленно.
«Ну, зато интересно», - пришлось признать.
- Я могу ее забрать? - спросил Рома, желая положить конец этому странному диалогу.
- Разумеется, - ответила женщина, поняв его без слов, - было приятно с вами познакомиться.
Когда он выходил из квартиры, женщина его окликнула.
- Если это не секрет, что вы собираетесь с ней делать? - спросила она.
- Не знаю, - честно признался Роман, - попытаюсь открыть. Может быть, продам, если она чего-то стоит. А что?
- Нет, ничего, - женщина улыбнулась, хотя лицо ее все еще оставалось напряженным, - я просто рада тому, что я от нее избавилась. Удачи!
Рома ничего не ответил. Но книга в его сумке вдруг показалась ему вдвое тяжелее, чем была.
Сглотнув комок в горле, он быстрым шагом отправился к ближайшей автобусной остановке.
«Эй, я ведь не перестарался с желаниями?» - мелькнуло в голове незадачливого героя.
Автор: Rellie
Рейтинг: R
Жанры: романтика, юмор, фэнтези, экшн
Тип: слэш, гет
Предупреждения: пародия на Марти Стью, смена пола
Размер: планируется макси
Статус: в процессе
Описание: Он просто жил, искал себе работу, когда вдруг появился странный загадочный демон, сообщивший ему, что он - наследник мага из средневековья, и ему срочно нужно спасать целый мир. А тут и охота за его головой со стороны загадочной организации подоспела... и стало ясно, что жизнь изменилась в наконец-то интересную сторону.
Публикация: спросить автора
Примечания автора: стандартное фэнтези про пападанца с великой миссией и привычным набором квестов и штампов. Помимо серьезного использования всего этого комлпекта буду его еще и стебать)
Я давным-давно это начала, но решила полностью переделать. Раз уж хочется писать, буду)
Пролог
Пролог
Париж, 1651 г.
В каменной полуразрушенной громаде, не так давно носившей гордое звание одного из самых мощных и крепких замков Юга Франции, гулял ветер. Стоял сильный февральский мороз, на улице мела метель, и снежные хлопья, проникшие в разбитые окна, кружили в воздухе. Было темно, света одной свечи оказалось маловато, чтобы выхватить из тьмы весь огромный зал с высокими сводами. Слабый лунный свет сочился в окна, слегка разрежая холодную тьму, и эфемерные тени разбитых ступенек и перил падали на пол, покрытый редкими сияющими снежинками. Сейчас камень, из которого был построен замок, казался неживым, темным, словно впитал в себя снег, холод и тянущее, гнетущее отчаяние, царившее в зале и во всем замке. Даже не верилось, что когда-то было иначе, что эти стены знали радость и смех.
По лестнице поднимался молодой человек с очень печальными, полными слез серебристыми глазами. Лицо его, помимо печали, выражало еще и полную растерянность. В руках он нес железный поднос, на котором стояли маленькая миска с полужидкой пшеничной похлебкой, чашка молока и кусок хлеба - другое его умирающий господин сейчас уже не мог есть. Хоть юноша и не был человеком, но все же из него вышла отменная сиделка. Он долго прожил со своим господином, он многое узнал о том, что нужно людям для выживания, поэтому делал все, что мог. Выбора ему не оставили, потому приходилось учиться, налету схватывать крупицы полезных знаний. Если что-то казалось непонятным - спрашивать, смотреть, наблюдать и делать выводы. Стараться было необходимо – иначе как он вернется домой?
В комнате затухал камин. Плохо, людям нужно тепло. Поставив поднос на прикроватный столик, юноша опустился на колени перед очагом и подбросил в огонь несколько поленьев. Вспыхнули искры, осветив бледное сосредоточенное лицо. Разворошив угли кочергой и убедившись, что огонь разгорелся, парень наконец подошел к кровати своего господина.
- Мастер, - он тихонько коснулся рукой поеденного молью покрывала, - я принес вам ужин. Вы будете есть?
Голос его дрожал, а скрыть сожаление во взгляде оказалось непосильной для него задачей.
Наблюдая за тем, каким слабым, истощенным стал его бедный господин, он не мог не испытывать сочувствие и жалость. Особенно вспоминая о его былой славе, о тех невероятных высотах, какие ему удалось достичь. И вот теперь – такой раздавленный, уничтоженный, обессиленный. Это несправедливо! Почему у людей такая неправильная жизнь? Она слишком коротка и бьет чересчур больно!
- Мой мальчик, - мужчина на постели открыл глаза и посмотрел на юношу, - мое время подходит к концу. Мне уже остались считанные минуты. Я достаточно хорошо знаком со смертью, чтобы ощущать ее дыхание.
- Мастер, - юноша обеспокоенно опустился на колени возле кровати, - нет, вы не должны сейчас так говорить! И вы не должны умирать. Это нехорошо, неправильно, несправедливо. У вас еще осталось много незаконченных дел, вы должны их завершить. Вы не можете уйти раньше!
Мужчина болезненно улыбнулся.
- Я учил тебя быть человеком, мой мальчик, но у тебя плохо получается. Помочь же тебе я уже не смогу. Я действительно ухожу.
Вот теперь в серых глазах появилось не просто беспокойство, а настоящий ужас.
- Как? Как – уходите? Почему сейчас? Мастер? – парень резко вскинул голову, вцепился побелевшими пальцами в одеяло.
Мужчина молчал, не зная, как его утешить, ожидая, пока расплавленная ртуть его глаз засияет спокойным серым.
- Мастер, нет, вы же не можете… - жалобно простонал парень, снова падая на колени и роняя в бессилии руки, - вы же настоящий гений, вам и не такое подвластно, так почему же сейчас… когда вы мне так нужны...
- К сожалению, я уже ничего не могу сделать. Для меня все кончено, - его господин заставил себя улыбнуться, превозмогая боль, - хорошо, что ты пришел, ты успел. Я хочу попрощаться.
- Попрощаться? Нет! Это плохо, это… неправильно! Нет, вы ведь не можете!.. Пожалуйста, не уходите!
Юноша схватил ладонь мужчины, безвольно лежащую поверх старого поеденного молью покрывала. Она оказалась влажной и холодной, к тому же очень твердой. Насколько он знал, это тоже плохо. Живым людям не положено такими быть. Значит, он говорил правду. Юноша крепко стиснул липкие пальцы в своей ладони.
- Прости меня. Я жестоко с тобой поступил, мой бедный мальчик. Заставил тебя быть моим слугой, подчиняться мне. А ведь этот мир тебе совершенно чужд. Я попросил бы тебя простить мне этот грех, но знаю, что ты не сможешь оказать мне такую милость. Да я и не заслужил этого. Я совершил так много – и худого, и доброго… Но мне больше не придется тянуть свое бессмысленное существование в этом мире. Я уже слишком стар. Мне не удалось довести до конца свою работу.
- Но вы многого добились, - покачал головой юноша, - вы же сами говорили, что создали философский камень! Что теперь ваш дух не может умереть! Что вы привязаны к этому миру!
- Это так, - мужчина на кровати тяжело и хрипло вздохнул, - создание философского камня, таким, каким я его сделал, необходимо, учитывая мою конечную цель. У меня еще будут преемники. Им потребуется помощь. Мое дело не может умереть вместе со мной. Но я – могу. У меня нет выбора, я ведь уже стар.
- Да, да, конечно, но если вы умираете, - он взволновано закусил губу, - то как же я? Я служил вам, я делал все, что вы просили. Мастер, пожалуйста, верните меня домой! Пока еще не поздно. Никто, кроме вас, не сможет сотворить такое мощное заклинание. Пожалуйста! Я не хочу оставаться в этом мире!
- Ах, мой бедный мальчик, - мужчина на кровати печально улыбнулся, - к сожалению, я уже не могу этого сделать.
Бледные губы парня дрогнули, а серебряные глаза широко распахнулись.
- Как? Вы не вернете меня домой? Но для чего я вам нужен, если вас уже не будет? Мастер, пожалуйста! Я же не выживу здесь один, без вас! Я не хочу здесь оставаться, это не мой мир! Тут все чужое, я не знаю, как тут жить!
Отчаяние пополам с неверием переполняло душу юноши. В самом деле, это было слишком несправедливо. Он помогал своему хозяину, делал все, что он велел, никогда не отказывал, но ради чего все это? Ему нужно было одно – вернуться в тот мир, откуда его насильно вытянули, и больше ничего! А вернуть его мог только его истинный хозяин.
- Не волнуйся, обязательно справишься и выживешь здесь, я это знаю, - он поднял вторую руку и погладил гладкие длинные волосы парня, - прости меня и постарайся понять. Ты нужен здесь, в этом мире. Ты вернешься домой, но уже не с моей помощью. У меня не хватит на это сил.
- Мастер! - юноша уже всерьез залился слезам. - Вы же мне обещали!
- Послушай меня. Ты останешься жить здесь, в Четвертом мире. Пока не появится мой преемник. Найди его. Моего сына, или его сына, или сына его сына. Ты же бессмертен, у тебя в запасе столько времени! Ты будешь нужен моему преемнику. Потому что обладаешь такими знаниями, каких нет ни у кого на этой земле. Ты обучишь его всему, что узнал от меня. А потом, когда все закончится, вернешься. Только так и не иначе.
- Но что я буду делать все это время? Я даже не знаю, как мне нужно себя вести! У меня нет никого, кроме вас! И этот мир, он мне чужд!
- Прости, - в который раз повторил мужчина. Его голос уже заметно ослаб, - я все решил. Да ты и сам, наверное, понимаешь, что это необходимо. Ты же поддерживал мое дело!
- Конечно, - его тихий голос был едва слышен, - но что еще мне оставалось? Мне никогда не было дела до ваших стремлений, я хотел только одного – вернуться домой!
Его хозяин печально улыбнулся, не сдерживая очевидную горечь. Увы, это существо оказалось слишком далеким от человека. Внешне, да, само совершенство, но вот его характер, сама его сущность… в нем не было ничего человеческого.
- Так, значит, вы меня все же оставляете? Вот так, сейчас? Одного? – продолжал спрашивать юноша.
- Да. У меня уже не осталось сил. Я умираю.
Его слуга всхлипнул и судорожно прижал холодную ладонь к своей щеке.
- Ты справишься без меня, Шен, - хрупкий голос был готов замереть навсегда в любой момент, - ты сильный. Ты сумеешь выжить в моем мире, растворишься среди смертных, изучишь их поведение, характер, потребности. Их слабости. Ты сумеешь копировать их, чтобы тебя никто не вычислил. Ты найдешь моего наследника и продолжишь мое дело. И он освободит тебя, когда подойдет время. А теперь… прощай, мой мальчик. Спасибо, что служил мне и поддерживал даже в самую трудную минуту.
- Мастер… - юноша выпустил из рук обмякшую ладонь, и она безвольно упала на кровать, - я же вам помогал! Я делал все для вас, а вы так со мной поступили? За что? – по гладким щекам потекли слезинки, и парень всхлипнул. - Вы были жестоки. Вы сделали меня своим рабом! Но вы не оставили мне выбора. Вы действительно не оставили мне выбора! Будьте же вы прокляты! Это тоже урок, да? Я его выучу.
1. Наследие
1. Наследие
Наши дни.
Утреннее солнце освещало комнату медовым желтоватым светом. Лето. Вот теперь стало заметно, что оно наступило. Еще вчера город заливали затянувшиеся с мая дожди, а сегодня с самого утра засияло солнце.
Вот бы такая погода настала и в его душе! Вот бы неудачи и гадости отступили, и солнцем засияла его ныне совсем уж пасмурная жизнь, в которой больше не осталось совершенно ничего интересного..
Роман Лужников тяжело вздохнул и прислонился лбом к холодному стеклу. Он сидел на широком подоконнике собственной квартиры и вот уже час наблюдал за тем, как в городе наступает утро.
На душе было так тоскливо и паршиво, что о светлом совсем не думалось.
Ему уже двадцать два. Наверное, это глупо или даже жалко: прожить двадцать два года и все еще не знать, кем он хочет быть. Рома окончил училище, но не пошел работать по специальности, потому что вдруг понял, что это совершенно не его профессия. Он проработал полгода в мебельном магазине, продавал фотоаппараты в салоне, готовил булочки в пекарне и раздавал листовки на вокзале... И вот последние два месяца он посещал курсы компьютерного дизайна. До вчерашного дня. Вчера он ушел оттуда. Почему? Опять что-то не то.
За что только ни брался парень, но он никак не мог найти себя, понять что ему нужно и в какой области следует себя проявить. И что самое странное - он чувствовал в себе обилие внутренней энергии, которую требовалось пустить в какое-нибудь полезное русло. Это могла быть работа, только не обычная, а какая-нибудь исключительно интересная. К примеру, искусство. Понять бы только, какое… Его беда была в том, что он вообще не представлял, что делать с этой энергией. В детстве он играл на скрипке, на пианино, в школьном возрасте рисовал замечательные картины и немного занимался бальными танцами, участвовал в театральных постановках - ему постоянно говорили, что в нем пропал замечательный актер. Странно, но он никак не мог выбрать для себя что-то одно. Как будто все это было не то, что нужно. Ему постоянно чего-то не хватало, и это не давало ему покоя.
Да его уже люди сторониться начинали. Он вечно был чем-то недоволен. И, хоть старался и не жаловаться, но сам видел и вполне понимал такое к себе отношение.
«Что бы там мне ни говорили, а пока я полный лузер», - приходилось признать, и это здорово удручало.
С девушками что-то тоже никак не везло. К женскому полу он был вполне охоч, но удержать на себе внимание у него не получалось. Не слишком перспективный, да еще и недовольный, и вообще не понимает, чего хочет. Кому такое нужно? Потому Рома был одинок.
В последнее время он пристрастился к компьютерным играм и книгам в жанре фэнтези. Сбегать из реального мира стало уже почти привычкой. Но так ведь быть не должно! Он очень хотел изменить свою жизнь – в реале, а вовсе не в придуманном мире.
Да. Хотел интересной истории в жизни. Никогда и ничего он так отчаянно не желал, как этого. Правда, о своей жажде никому не говорил. Тогда его точно засмеяли бы.
Неудивительно, что он теперь пребывал в депрессии. И сейчас сидел, печально вперив взгляд голубых глаз в стекло. В мыслях он лениво пересчитывал оставшиеся финансы, и вынужден был прийти к выводу, что дома сидеть он сможет еще максимум неделю. А потом или голод, или работа.
Новая. Опять. Скорее всего, такая же не его, как и все прежние.
Сейчас Рома жил в собственной квартире со своим старым другом по техникуму Антоном Бродиным. Тот приехал откуда-то из области, и Рома пригласил его к себе - все-таки вдвоем веселее, а квартира просторная. Антон уже пару месяцев работал на радио ди-джеем и внешне был весьма интересным товарищем: шумный, веселый, дурачливый, тоже геймер и при этом жуткий бабник. Только и думал о том, как бы затащить в постель очередную красотку.
И сегодня все повторялось. Его до сих пор не было дома. Вчера вечером он отправился на какой-то праздник по работе, кажется, чей-то день рождения, и до сих пор не вернулся. Что ж, наверное, неплохо провел время. Не то, чтобы Рома завидовал…
Он уже подумывал заняться готовкой завтрака, когда услышал, что в двери поворачивается ключ. Антон вернулся. Ну наконец-то. Хотя чему радоваться, теперь этот Дон Жуан будет ныть и жаловаться, что выпил слишком много. Вот наверняка же будет!
Рома услышал, как Антон протопал на кухню. Так-так, шаги тяжелее, чем обычно. Да, без жалоб точно не обойдется. Вот, опять же, судя по звукам, он открыл холодильник. Вынул пакет с молоком. Налил молока в стакан. Закрыл холодильник. Кажется, направился в спальню.
- Ооох, - раздались из прохожей болезненные стоны, - моя голова-а-а… черт!
- Молоко не поможет, свари лучше кофе, - посоветовал Рома.
Антон как раз зашел в комнату и слегка удивленно уставился на друга.
- Умничаешь, да? Конечно, хорошо тебе… - а потом добавил, подозрительно нахмурившись: - Ты чего не спишь? Еще семи нет.
- Я выспался, спасибо, просто проснулся рано, - Рома окинул парня оценивающим взглядом. Ну конечно, предположения оказались верны – Антон выглядел очень помятым, но удовлетворенным, как мурлыкающий кот. Каштановые волосы взъерошены, карие глаза лукаво поблескивали. Легкая джинсовая куртка расстегнута, а черно-белая майка не полностью вправлена в брюки. Одеваться ему явно пришлось в спешке.
- А-а, - кивнул он и сразу же зевнул, - черт, голова болит. И спать охота.
- Неудивительно, - ответил Рома, - что, ее постоянный дружок застукал? Муж? Или ты сам решил поскорее смыться?
- Ром, не будь занудой, - он сделал первый глоток молока и едва не поперхнулся, - гадость, - пожаловался он.
- Говорю же, иди вари кофе.
- Не поможет, - простонал парень, - только кучу времени отнимет.
- Сколько же ты выпил вечером?
- Немного, - он снова зевнул, а потом болезненно поморщился, - но это было шампанское и ликер. Потом еще виски… Кажется, еще пиво… и коктейль какой-то помню…
- О-о-о, так тебе скоро должно быть плохо. Или уже было? Хотя второе не исключает первое.
Антон скорчил кислую мину.
- Ну ты и вредина! – прошипел он, усаживаясь на диван и снова морщась. - Тебе, между прочим, письмо пришло.
- Письмо?
- Ага. Удивлен? - он достал из кармана прямоугольный конверт, - «Роману Сергеевичу Лужникову. От Кротовой А.А.» Хм-м… а кто это - А.А.? Чего-то ты мне раньше о ней не рассказывал.
- Дай сюда, - Рома взял протянутый ему конверт и с удивлением повертел его в руках, - я не знаю никаких Кротовых, - сказал он, - может, это тебе?
- Меня зовут Антон, а не Роман. Ну, вскрывай, посмотрим, кто это тебе пишет.
Рома не стал спорить и разорвал конверт. Вытащил тетрадный листок. Письмо оказалось маленьким, всего в несколько строк, но его текст порядком удивил Рому.
- Тут написано, что у меня в Племяновке умерла бабушка и что она просила эту женщину, Кротову, ее соседку, передать мне какую-то книгу.
- Книгу? - удивился Антон, а потом нахмурился. - Ты сказал, в Племяновке? Это в нашей области, насколько я знаю. Но разве у тебя там есть родственники?
- Нет, - ответил Рома, - по крайней мере, я ни разу об этом не слышал. Может, это ошибка?
- Не думаю, - ответил он, - эй, дай-ка мне письмо, я посмотрю.
Он взял листок и пробежался глазами по строчкам и снова протянул его Роме.
- Действительно, странно. Может, какие-то дальние родственники? Такое бывает.
- Может быть, - пожал он плечами, - но родители никогда не говорили мне, что у меня есть родственники в Племяновке. Ну что ж, значит, все же были.
- А тебе что, завещают только книгу? – скривился Антон. - Бред какой-то. Наследство, называется. Что там может быть за книга такая? Семейный фотоальбом?
- Откуда я знаю, - ответил Рома с легким раздражением, - но мне интересно, что это была за бабушка и почему она оставляет мне какую-то книгу.
- Так позвони этой соседке, - пожал плечами Антон, снова отпил молока и снова скривился, - там же написан номер телефона.
- Отличная идея.
Он подошел к телефону и набрал номер, написанный на листке. Едва он поднес трубку к уху, как ему ответили.
- Алло! - услышал он тонкий женский голос. - Кто говорит?
Роман представился. Несколько секунд длилось молчание, а потом голос медленно произнес:
- Молодой человек, пожалуйста, заберите эту книгу поскорее. Она у меня уже и так долго хранится, а вас все нет! Сколько вы будете медлить? Или мне ее выбросить?
Сказано это было со все возрастающим напряжением, и к концу фразы женщина на том конце провода уже почти кричала.
На секунду парень даже растерялся. Это все так странно… так завораживающе странно!
- Я получил ваше послание только сегодня, - сказал он, - несколько минут назад.
- Тогда как скоро вы приедете? – голос немного смягчился, но все еще казался… испуганным?
- Об этом я и хотел поговорить, - сказал он, - я могу приехать прямо сегодня. Около полудня, вас это устраивает?
- Отлично. Хорошо, что вы позвонили. Не забудьте паспорт.
Настала неловкая пауза, во время которой было слышно только тяжелое дыханием в трубку. И Рома решился спросить:
- А что это за книга? С ней что-то не так? Она странная?
На том конце провода раздался нервный смешок.
- Когда увидите, сами поймете, - мрачно ответила женщина и повесила трубку.
Роману не оставалось ничего, кроме как пожать плечами. И еще больше удивиться. Он услышал за спиной приглушенный смешок Антона.
- Поздравляю, дружок, кажется, ты вляпался в какую-то историю, - фыркнул лучший друг.
- В историю, говоришь? Что ж, может быть, - Рома оглянулся на Антона и на его губах появилась улыбка, - я бы хотел вляпаться хоть во что-то, лишь бы это было интересным. Иначе я сойду с ума.
- Тебе надо просто переспать с кем-нибудь, и подобные мысли покинут твою голову, - ответил Антон.
- Да я не против, но пока что-то не везет. К тому же я пробовал, и не раз - не помогает. Этого мало. Мне нужно что-то другое.
- Что же?
- Если бы я знал, то не спрашивал бы.
Антон только хмыкнул.
- Тоже мне, романтик хренов. Даже не знает, чего он хочет. Ну и езжай тогда к соседке своей покойной бабки, если считаешь что тебя это развлечет!
Вот теперь уже усмехнулся Рома.
- Так я и сделаю.
Париж,
Частная штаб-квартира.
Частная штаб-квартира.
В просторной комнате с одним-единственным окном, разделенным на три части, за огромным овальным столом, окрашенным в серый - металлический - цвет, собрались представители организации «Наследие». Здесь, как и всегда при подобных случаях, присутствовала вся местная элита. Во главе стола сидел сам президент французского отделения компании - высокий и плотный человек по имени Мануэль Скабо.
Причина очередного созыва была точно такой же, как и неделю, и две, и месяц назад. Ранее генеральный созыв проводился не чаще, чем раз в месяц, а иногда и раз в полгода, но теперь организация работала усиленно, слишком усиленно, чтобы ее члены не обратили на этот факт особое внимание. В рядах «Наследия» уже давно проходили волны тревоги, и даже самые мелкие работники, посвященные в тайны организации, ощущали некий трепет, волнение: что-то должно было произойти.
Президент компании отлично понимал, что все это значит. Все свои пятьдесят четыре года, которые он прожил, и семнадцать лет, которые занимал кресло президента, он готовился к тому, что, может быть, должно вот-вот произойти. Он отдал «Наследию» всю свою жизнь. С самого детства его воспитывали на идеях организации, и он вырос настоящим их проповедником. Но говорить и мечтать - это одно, а действовать - совсем другое. За свое рвение и полную отдачу задачам «Наследия» ему удалось занять пост президента организации. И тогда началась его бурная, очень бурная деятельность.
Но он очень быстро разочаровался в своей работе. Было время, когда ему хотелось неожиданно все бросить и уехать из города, из страны, подальше от этих сумасшедших людей. То, что раньше представлялось ему простым и понятным, на самом деле являлось непомерно сложным. То, до чего, казалось, только рукой подать - на самом деле немыслимо далеко и нереально. И сил требовалось гораздо больше, чем он мог отдать, гораздо больше, чем могли приложить все задействованные агенты. Перед членами огромной организации, штаб-квартиры которой находились в семнадцати столицах мира, стояли сложнейшие загадки, а ответы на мучительно важные вопросы приходилось собирать по крупицам.
Но все же Мануэль Скабо не жалел о тех годах, которые он провел вместе с «Наследием». У организации были важнейшие задания, глобальность которых так поразила Мануэля еще в детские годы, и которые всегда заставляли его внутренне содрогаться каждый раз, когда он о них думал. Где-то в его подсознании, не затуманенном лозунговыми идеями, еще жила одна мысль, словно маленький грызущий его червячок - неужели такое возможно? Но он ни разу не позволил себе в этом усомниться. Сказывалось его железное воспитание, а также наличие доказательств, неопровержимых и иногда даже пугающих.
Но никогда этих доказательств не было так много, как сейчас. И в душе президента невольно шевелилась мысль: а не настал ли этот момент сейчас? Не получат ли они ответ в ближайшее время? Он провел огромное количество времени в старинных закрытых архивах, и те сведения, которые он там почерпнул, гласили: каждый раз перед новой попыткой проходили волны тревог, и пространственные дыры открывались вдвое, втрое, а то и вчетверо чаще, чем в обычное время. Что это, если не следствие подсказок Провидения?
Во всяком случае, ему еще предстояло узнать, ошибался он или был прав. Мануэль Скабо надеялся прожить еще как минимум три десятка лет - именно столько ему хватит, чтобы узнать правду.
Но теперь пришло время начинать собрание. Его члены уже занервничали, заметив затянувшуюся паузу президента. Нельзя заставлять их ждать. И тогда он заговорил:
- Уважаемые господа, братья, сестры, мы собрались здесь для того, чтобы обсудить нынешнее положение дел. Как вам известно, на севере Франции стали происходить массовые убийства, - он выдержал паузу, обведя взглядом всех собравшихся, - и это далеко не простые убийства.
- Снова эти чертовы нергаты - выругался Рене Флей, один из самых молодых членов организации.
- Да, - Мануэль посмотрел на него, и юноша опустил глаза, - и на этот раз убийств было больше. Двое мужчин, женщина и пятилетний ребенок растерзаны на ферме, прямо в доме. Одну женщину разорвали у озера в полумиле от них. Потом таким же образом погибли четверо туристов - совсем еще молодых парней. И в довершение к этому у входа в пещеру в местных горах нашли труп пожилого лесника. Всего - десятеро. Десять ни в чем не повинных жертв! Это уже слишком.
Собравшиеся тем временем молча дожидались продолжения доклада.
- Мир нуждается в нашей мгновенной реакции и оперативных действиях. Нужны двое из нас, как всегда, сильных и быстрых, которые согласятся руководить проектом. Цель - найти успевших сбежать нергатов, истребить их, отыскать открывшуюся пространственную дыру, закрыть ее и вернуться обратно. И, конечно же, составить протокол. Все как обычно. Кто пойдет на этот раз? Может быть, мадемуазель Нивьер? Вы давно не участвовали в проектах.
- С удовольствием, - ответила она. Это была тоже довольно молодая для рода своих занятий девушка, двадцати пяти лет, стройная, но крепкая, с черными волосами до плеч и серебристо-серыми глазами. Она не отличалась особой активностью, но все возлагаемые на нее здания проделывала в самом лучшем виде. И написанные ею отчеты поражали своим профессионализмом и детальностью.
- Тогда я тоже поеду, - вызвался Рене Флей, - мы вдвоем справимся.
- Отлично, - согласился президент, - вам нужны помощники, физическая сила? Вы молоды, а у нас, как всегда, есть наемники.
- Мы справимся, - ответила Моника, - не нужно никого.
- Как угодно. У вас, мадемуазель Нивьер, есть некоторый опыт. Вы всегда весьма успешно справлялись с подобными заданиями. Выезжаете вы сегодня же. Через час. Успеете собраться? Отлично. Снаряжение уже почти готово. Вот вам карта.
- Сколько нам дается времени? - спросил Рене.
- Не больше двух суток, - ответил Мануэль, - Так что вам нужно будет поторопиться. У нас мало времени.
- Да, - кивнул Рене, - это точно. Но мы справимся. Это только один враг нам оказался не по зубам, но он в прошлом.
- О Господи, снова вы говорите об этом Монталье, - раздался чей-то недовольный голос.
По залу прошел тихий шепоток. На это имя члены «Наследия» по-прежнему реагировали одинаково.
- Арман Монталье мертв, он вряд ли нам помешает, - ответил Мануэль, - его тело было похоронено на той же земле, где стоял его замок. У нас есть в архивах указание места его захоронения.
- Но умерло только его тело, - заметила Моника Нивьер.
- Да, да, я слышал эти слухи о том, что Монталье был великим алхимиком, - ответил Мануэль, - поговаривали, что он даже стал первым и единственным создателем философского камня. Но это все лишь суеверные слухи, друзья мои. Во времена инквизиции придумывали и не такое. Может быть, конечно, его заблудший дух по-прежнему ходит где-нибудь на земле, не в силах добраться до царства мертвых, но вряд ли такое существование можно назвать жизнью.
- Я тоже читал об Армане Монталье, - вмешался Рене, - и тоже слышал о том, что он создал философский камень, который обеспечил ему вечную жизнь. Но он умер. Следовательно, все это было враньем.
- Арман Монталье был величайшим алхимиком и магом, - сказала Моника, и ее серебристые глаза заблестели переливами бриллиантов, - я тоже много о нем читала. Его дела были великими, в свое время он был одним из наиболее почитаемых алхимиков не только во Франции, но и во всем мире. Он научился управлять духами. Его магия была сильнее, чем магия тех, кто ему противился. Вполне возможно, что он сумел создать нечто такое, что не удавалось его предшественникам.
- Арман Монталье был нашим врагом, - отрезал Мануэль Скабо, - он противился нашим идеям и являлся сторонником Неизменности. Он не понимал и не принимал той божественной миссии, которую должны были совершить наши предшественники. Да, он сумел помешать нам в прошлый раз, но он поплатился за это жизнью. Если он и изобрел философский камень, то ему он явно не помог. А теперь… теперь, если мы снова сумеем соединить три части Трилистника вместе, нам никто не помешает. К счастью, в наш век не слишком-то верят в магию, чтобы изучать ее так, как это делал Монталье. Те колдуны, которые занимаются целительством, которые лечат или, наоборот, наводят порчи, и представления не имеют о том, откуда берется их сила. Если, конечно, они не находятся в кругу наших служителей.
- Но у Монталье остался сын. Я читал об этом, - возразил Альберт Ги, - значит, у него тоже были последователи. Вполне возможно, что они не знали о деятельности их предка, но они могли бы нам помочь найти то, что мы так долго ищем.
- Нам всем это известно, - ответила Луиза Глабер, тридцатисемилетняя женщина. В организации все считали ее наиболее жестокой и бескомпромиссной сторонницей пропагандируемых идей. В этом с ней мог поспорить только разве что сам президент, - наш бывший враг должен стать нашим другом. Вот только если бы знать, где его искать. Согласно легенде, Монталье отвез своего единственного сына далеко на север. Возможно, род его и не прервался, но он затерялся где-то, может быть в какой-нибудь немыслимой глуши.
- Да, Луиза, вы правы, - решил подвести итог Мануэль, - но, как вы сами сказали, все это нам и так известно. Поэтому давайте не будем мешать Монике и Рене готовиться к поездке. Им еще многое предстоит сделать.
Президента все поддержали, но никто не заметил, что при этих словах на лице Моники Нивьер появилась легкая загадочная улыбка.
До обозначенной на конверте квартиры Роман добрался без проблем. Адрес был указан, и, задав несколько вопросов диспетчеру на автостанции, он сумел быстро доехать до нужной остановки и найти нужный дом.
Поездка оказалась не слишком приятной - жара на улице стала по-настоящему летней, что, увы, никак не располагало к длительным путешествиям в тесных автобусах и уж точно не помогало поднять настроение.
Но наконец искомый дом был найден. Рома вошел в подъезд, еще издали учуяв его «аромат» - здесь явно очень давно не вывозили мусор. Когда же он оказался в подъезде, подозрения подтвердились - пакеты с гнилыми остатками еды и несколько разбитых бутылок из-под водки говорили сами за себя. Ко всему прочему, в подъезде не было лифта. Поэтому к тому времени, пока парень добрался на пятый этаж, под действием усиленных невыносимой жарой ароматов ему уже пришлось не раз пожалеть о том, что утром он позавтракал. Теперь ему стоило усилий удерживать съеденные бутерброды в желудке. Его бабушка жила здесь? Вот же радость-то.
Двери 38 квартиры были настолько потрепанными, что казалось удивительным уже то, что они вообще еще служат свою службу. Когда-то они были обтянуты кожей, но теперь она свисала грязными сырыми ошметками до самого пола.
«Меня должно ожидать что-то ну очень интересное, - успокаивал себя парень, - никак иначе главный квест не получить».
С трудом поборов в себе отвращение, Рома надавил на кнопку звонка. Дверь открыли почти сразу.
На пороге стояла женщина лет сорока в застиранном халате и десятком крупных бигудей на голове.
- Вы - Роман Лужников? - спросила она.
- Да.
Женщина хмыкнула и прошла в коридор.
- Входите, - услышал он ее голос.
Секунду помедлив, он все же вошел в коридор. Было темно, грязно и пахло ничуть не лучше, чем в подъезде.
- Проходите, идемте на кухню, - звала его женщина откуда-то издали.
Рома едва не споткнулся обо что-то, лежащее на полу, но послушно последовал на зов. Он вошел в маленькую, заваленную всевозможным барахлом кухоньку, на которой приютились сразу пятеро котов. Только сейчас Рома понял, откуда такой запах.
- Вот, присаживайтесь, - сказала ему женщина, и Рома впервые сумел ее рассмотреть. Она была невысокой, худенькой и выглядела так, как и полагается домохозяйке с не слишком высоким денежным достатком.
- Я за книгой, - сказал Рома и протянул ей свой паспорт.
- Да. Хорошо. Вы не представляете, как я рада вам. Вы ведь не знали свою бабушку, верно?
- Так и есть. Я очень удивился, когда получил от вас это сообщение. Вы уверены, что ничего не напутали?
- Уверена. Ваша бабушка описала мне вас, когда умирала. Вы подходите под описание.
- Но я ни разу ее не видел! - удивился Рома. - Как она могла меня описать?
- Молодой человек, а вот эти вопросы уже не ко мне. Она только попросила меня отдать вам книгу. Сказала, что вы сами все поймете.
- Пойму что?
Женщина небрежно пожала плечами.
- Откуда я знаю? Я делаю так, как мне велели. Ваша бабушка, знаете ли, была очень странным человеком.
- Да? И в чем это выражалось?
- Она любила говорить загадками, иносказаниями, - женщина нахмурилась, - многие полагали, что она - ведьма. Но я в это не верю. Мне кажется, она была выше этого - выше колдовства, понимаете? Но все равно… за ее странности ее многие не любили. Вашу бабушку никто не понимал, и поэтому ее обычно сторонились.
«Знакомая ситуация, - подумал Рома, - может быть, это и правда будет началом какой-нибудь истории? Было бы неплохо».
- Сейчас я принесу вам вашу книгу, - сказала тем временем женщина, - может, вы сможете что-нибудь понять.
На несколько минут она вышла, а когда вернулась, в ее руках несла что-то большое, замотанное в грязную серую тряпку.
- Вот она, - с этими словами женщина положила сверток на стол и начала его разворачивать. Рома против воли приподнялся, чтобы не упускать из виду то, что должно было вот-вот ему открыться.
На столе действительно лежала книга. Немалых размеров. Но первое, что его поразило, когда он ее увидел - это то, какая она старая. Парень подошел к столу ближе, чтобы получше ее рассмотреть. Да, большая и очень старая. Некогда, очевидно, черная кожаная обложка посерела и растрескалась. Переплет, правда, был сделан из золотистого металла, и к нему крепились две странные конструкции, при более детальном рассмотрении оказавшиеся замками, закрывающими доступ к книге. Посредине обложки был выбит странный рисунок - что-то среднее между паутиной и крылом летучей мыши, чрезмерно украшенным декоративными завитками. Но, присмотревшись получше, Роме показалось, что в этом рисунке он увидел очертания чего-то еще. Парень нахмурился, напряг глаза, но эти очертания быстро растаяли, снова превратившись в странное сплетение хаотичного узора, причем непонятно как сделанного, непонятно как сохранившегося. Казалось, это был рисунок серебристой краской, но ведь такая краска бы давно стерлась, а узор оставался очень ярким и отчетливым.
- Что это такое, во имя Господа? - проговорил Рома.
- Теперь вы меня понимаете? - тихо спросила женщина.
Рома поднял глаза на нее и судорожно сглотнул.
- Что? - спросил он.
- Помните, я говорила вам по телефону, что эта книга меня пугает? Так вот, мне кажется, что она… не совсем обыкновенная.
- В каком смысле? - Рома и сам не заметил, как перешел на шепот.
- А вы разве ничего не чувствуете? Не видите? - она провела ладонью по странному рисунку. - Она берегла эту книгу, она знала, что в ней что-то есть.
- Кто - она?
- Ваша бабушка. Когда она умирала - я была в это время рядом с ней, я вообще была ее единственной подругой, - она рассказала мне о вас - о внуке, который живет себе и ничего о ней не знает. И она сказала мне, что есть то, что вы должны, обязаны от нее получить. Она отдала мне эту книгу и вместе с ней - ваш адрес. Сказала, что я должна отдать вам ее обязательно, что бы ни случилось.
- Странная история, - ответил Рома, хмурясь.
- Да. Но я выполнила то, о чем меня просила умирающая - моя совесть чиста, - женщина слабо улыбнулась. - Теперь вы можете распоряжаться этой книгой, как вам заблагорассудится.
- А что в ней? – Рома подозрительно покосился на бабушкин «подарок».
- Я не знаю, развела руками женщина, - посмотрите, там ведь замки.
- А ключей разве нет? – удивился парень.
- Нет. Я думала, может, они есть у вас.
Это было еще более странно. И совсем уж бессмысленно.
«Ну, зато интересно», - пришлось признать.
- Я могу ее забрать? - спросил Рома, желая положить конец этому странному диалогу.
- Разумеется, - ответила женщина, поняв его без слов, - было приятно с вами познакомиться.
Когда он выходил из квартиры, женщина его окликнула.
- Если это не секрет, что вы собираетесь с ней делать? - спросила она.
- Не знаю, - честно признался Роман, - попытаюсь открыть. Может быть, продам, если она чего-то стоит. А что?
- Нет, ничего, - женщина улыбнулась, хотя лицо ее все еще оставалось напряженным, - я просто рада тому, что я от нее избавилась. Удачи!
Рома ничего не ответил. Но книга в его сумке вдруг показалась ему вдвое тяжелее, чем была.
Сглотнув комок в горле, он быстрым шагом отправился к ближайшей автобусной остановке.
«Эй, я ведь не перестарался с желаниями?» - мелькнуло в голове незадачливого героя.
@темы: ориджиналы, мое творчество, Четвертный мир