Живу вот.
Название: Алхимия крови
Автор: Aurellie
Бета: Sely
Жанр: фэнтези, вампиры
Рейтинг: R
Статус: в процессе
Размещение: обязательно спросить автора
Саммари: молодой вампир, ставший главой своего дома, но совершенно не интересующийся своими обязанностями, и человек, больше всего желающий отыскать рецепт бессмертия… что у них может получиться? И каким образом, если оба чересчур гордые и думают только о себе, а кто-то из них даже не хочет жить, а другому выгодна его смерть?
Предупреждение: это слэш. Или яой. Как хотите)
Первые главы - смотрите по тегу
11-1211. О причинах
- Ну что ж, могу начать с того, как я отношусь к вашему виду вообще. Вампиры, как я всегда считал, по своей натуре отвратительные существа. Они злы, коварны, самоуверенны и постоянно завидуют смертным, потому что они живы и не зависят от крови, - уверенным тоном начал Домиан, - я убедился в этом сам, на собственном опыте.
Каин внимательно его слушал, не перебивая и ни на что не возражая. Он сидел рядом с Домианом, облокотившись спиной о тяжелый каменный гроб, и слушал, опустив голову. Тонкие пальцы бездумно перебирали кружева на рукавах вампирской рубашки.
- Знаешь, каким я был в восемнадцать лет? – продолжал Домиан. – Совсем не тем человеком, которого ты сейчас перед собой видишь. Я был тогда такой наивный, добродушный, верил в собственное счастливое будущее. У меня многое получалось, химия была моим коньком, я мог многого в этой науке добиться. Кроме того, отец собирался вот-вот передать мне ведение своего семейного дела; я должен был унаследовать должность главы братства Кристальной Чаши. Меня это не особенно привлекало, но я и не думал тогда, что откажусь. Это был мой долг, и я собирался его исполнить.
Тогда я впервые вышел в высший свет Лондона. Он ослепил меня, поразил, покорил и, что уж скрывать, буквально поработил. Все вокруг казалось таким новым, интересным. Очарование чайных вечеров у престарелой вдовы Браун, пышные балы, которые часто устраивали Лэйтоны, маскарады, которые время от времени проводились в особняке Килтов; почти каждый вечер я куда-то ездил, где-то веселился. Очаровательное, беззаботное время. Я действительно был тогда счастлив.
На одном из таких балов я встретил прекрасную девушку. Ее звали Селин Блэквуд. Она не была так богата, как я. Напротив, ее отец был садовником, только мать принадлежала высшему лондонскому свету. Кроме того, у нее были две влиятельные тетушки, которые обеспечили ей прекрасную репутацию и даже немного приврали о ее происхождении. Впрочем, в высшем свете это было вполне нормальным.
Селин была необыкновенной девушкой. Она сама напоминала цветок, один из тех, которые выращивал ее отец. Красивая какой-то особенной, непорочной красотой, такая чистая, нежная, словно нимфа из старинных уэльских легенд… Я влюбился в нее почти сразу же, во всяком случае, увидев ее однажды на балу, уже не мог даже думать о других девушках. Тогда и начал ухаживать за ней по всем принятым в Лондоне правилам – дарил букеты роз, приглашал на медленные танцы на балах, даже заплатил одному поэту, чтобы тот написал в ее честь сонет, и было очевидно, что мои ухаживания не проходят даром. Селин всегда мило краснела рядом со мной, но никогда не отказывалась от моих подарков (хоть часто отвергала подарки других мужчин), не возражала, когда я приобнимал ее на виду у всех. А когда я сделал ей предложение, она только улыбнулась и призналась, что влюбилась в меня еще в первый день нашего знакомства.
Мне было девятнадцать лет, меня ждало блестящее будущее, меня любила прекрасная девушка. Надо ли говорить, что я чувствовал себя самым счастливым на свете человеком? Все шло настолько прекрасно, что мне даже не было, чего желать. Я действительно имел все, что я только мог захотеть. Это было самое счастливое время в моей жизни. И я должен был догадаться, что если лучше быть уже не может, то обязательно будет хуже, но я не думал, что настолько. Что я лишусь самого важного и дорогого мне, но в подобные моменты о плохом обычно и не думаешь. Зачем? Ведь есть время просто наслаждаться тем, что имеешь, мечтать о новых достижениях.
Ничто тогда еще не предвещало беды. Я даже не думал, что она может появиться с этой стороны. К работе своей (уже тогда я начинал выходить на работу охотником вместе со своим отцом) я относился именно как к работе. Даже вампиров я воспринимал иначе. Как каких-то монстров, бездушных и не являющихся личностями. Это как давить тараканов. Думаю, это оттого, что отец не позволял мне общаться с вампирами. Чего он пытался этим добиться? Я ведь все равно узнал бы, что вампиры – не обесчеловеченные животные. Но мне кажется, этим он пытался снять с себя ответственность, так как знал, что при его жизни я не пойду против его воли. А жить ему оставалось недолго, к моменту моего девятнадцатилетия он уже был болен неизлечимой болезнью.
Так вот, на одной из охот я убил вампира. Это был мужчина, напавший далеко до полуночи на двух молодых мужчин. Его вина была доказана, я даже не сомневался в собственной правоте. Все, что требовалось от нашей группы – это найти того вампира и уничтожить. У нас имелась информация о местах, где он обычно проводит время, мы также знали кое-что о его постоянном круге общения. В общем, нас обеспечили полным досье на него. Потому никаких проблем с выполнением работы быть не должно было.
Да и не было сначала. Я тогда возглавлял одну из лидирующих по качеству и количеству исполнения работы групп по уничтожению провинившихся вампиров. Группа наша охотилась как днем, то есть на спящих вампиров (хотя такая охота была еще труднее «живой» - найти место, где прячется от солнца тот или иной вампир, очень сложно), так и ночью, отыскивая вампира по горячим следам. В тот раз мы вышли на охоту ночью. Мы легко нашли этого несчастного. В Лондоне есть бары, посетители в которых – только вампиры (ты это и так знаешь, я думаю), так вот, он проводил время в одном из них. Нам удалось его выманить на улицу обманом, завести в укромное место, после чего появились охотники и направили на него свои пистолеты с серебряными пулями.
Вампир, казалось, не был удивлен. Он только недобро улыбнулся и совершенно внезапно, используя свои сверхъестественные способности, он вскочил на одну из крыш близ расположенных домов и попытался скрыться. Мы, разумеется, последовали за ним. И я, как и положено сыну главы Винтербладов, впереди всех. Я обогнал остальных охотников, я почти сумел догнать вампира. А он все бежал и бежал, уже перейдя на человеческий шаг. Меня это удивило, тогда я и не думал о том, что это может быть ловушкой. Однако именно так и оказалось. Я сумел оторваться от остальных охотников, оставив их позади себя. И когда вампир это понял, он завернул в подворотню одного из местных кварталов, очевидно, зная, что это тупик.
Я же, запыхавшись, но, не позволяя себе отставать, бежал за ним вслед. Я радовался победе заведомо, так как видел, что вампир ослаблен (иначе зачем ему переходить на человеческую скорость), потому не сомневался, что сумею без проблем одолеть его. Это было моей непростительной ошибкой. Ну да, впрочем, я был еще так молод, счастлив, а потому глуп…
Впереди уже был виден тупик – огромная каменная стена дома. По бокам проход закрывали высокие ограждения с частоколами, позади – маленькая церквушка, запретная для вампиров территория; моя жертва была обречена. А я уже потянулся за пистолетом с серебряными пулями, когда вампир внезапно повернулся ко мне. Вообще-то это было логично, учитывая его положение – он мог только заглянуть в глаза своей смерти – однако он повел себя довольно неожиданно. Он уверенно сделал ко мне шаг и улыбнулся. После чего, видя, как я насторожился и поднял пистолет, покачал головой и заговорил.
- Домиан Рэйвенштольц, верно? – его улыбка меня буквально потрясла. Она доказывала, что он спокоен и полностью осознает ситуацию. А ведь вампиры, которых я убивал раньше, были запуганы, рычали, скалили зубы, как звери, этот же был совершенно другим, что меня очень сильно испугало. – Нет, уже Домиан Винтерблад! Глупый папенькин сыночек. О тебе много говорят! И в первую очередь о твоей тупости. Ты считаешь вампиров идиотами, всего лишь жестокими чудовищами, которые только и живут тем, что рыщут в поисках крови. Это тебе папочка такое внушил, не так ли?
Я стоял, молча слушая его, не в силах найти слова, чтобы ответить. Я совершенно растерялся. А вампир этим пользовался.
- Ну что, я удивил тебя, да? – продолжал он. – Ты собираешься меня убить? А ты знаешь, что у меня есть девушка, которая меня любит! Ты готов сделать ее несчастной?
Только тогда я сумел собраться настолько, чтобы выдавить из себя ответ.
- Ты убил в неположенное время двоих ни в чем не повинных человек…
- Убил, да! – перебил меня вампир. – А ты знаешь, кем они были? Почему я их убил? И что там произошло? Может, они вообще были убийцами и маньяками! А я ведь вполне мог оказаться жертвой, которая просто защищалась от нападения. Такое в голову тебе не приходило? Или тебе просто неудобно рассуждать о подобном?
- Они были простыми жителями Лондона, - ответил я. В этом я был уверен, мы наводили справки, узнавали, кем были жертвы. Это необходимо для отчета, - ты же – вампир, следовательно, убийца.
Вампир злобно осклабился.
- Значит, моя принадлежность к вампирам автоматически делает меня убийцей и зверем? Это ты хочешь сказать?
- То, что ты согласился стать вампиром, а ты не чистокровный, я это знаю, уже говорит о тебе многое. Ты, вероятно, погнался за возможностью стать бессмертным, и ты пожертвовал ради этого своим человеческим обликом, превратившись в зверя, убивающего людей.
- Идиот! – оскалил клыки вампир. - А тебе не приходило в голову, что я мог согласиться стать вампиром, скажем, потому что был смертельно болен? И мне не хотелось умирать! Или что меня насильно сделали вампиром? Это ведь вполне возможно!
То, что он говорил… мне не хотелось этого слышать. Возникло даже желание закрыть уши руками. Это было опасно для меня и моего мирка, его слова могли поколебать мою уверенность в том, что я поступаю правильно, я не признавался себе в этом, но интуитивно отчетливо ощущал. До сих пор я был счастлив, доволен своей жизнью. И я делал все (пусть даже неосознанно), чтобы ничто не смело угрожать моему счастью. А мой душевный комфорт был тогда для меня превыше всего.
- Причины не имеют значения, - ответил я строго, - важно лишь то, кем ты сейчас являешься и что ты сделал.
- Ну конечно, - тон вампира стал жестким и язвительным, - а если бы преступление совершил кто-то из твоих коллег? Ты бы тоже направил на него дуло пистолета с серебряными пулями?
Я поразился его наглости.
- Ты думай, кого сравнивать! Вампиры – сами по себе жестокие и хладнокровные убийцы! Потому что ни один нормальный человек в здравом рассудке не согласится стать одним из вас. В каком бы состоянии он ни находился!
- Ого! – рассмеялся вампир. – Значит, если бы ты был на грани смерти, ты предпочел бы умереть, а не стать вампиром и тем самым обрести вечную жизнь?
- Да! – я ответил, не задумываясь. И был совершенно уверен в собственной правоте. – Само собой, разумеется!
- Идиот, - фыркнул он. – Как же верны о тебе лондонские слухи! Впрочем, теперь это все уже неважно. Убей меня. Все равно вы мне теперь не дадите покоя, я уже обречен. Пусть моя смерть будет на твоей кристально чистой совести! Может, это сумеет хоть что-то тебе доказать. Если, конечно, у тебя вообще имеются мозги и ты способен здраво мыслить.
Я сделал шаг вперед, не опуская оружия. Я целился ему в сердце. Бешенство овладело мной, я едва сдерживался, чтобы не спустить в наглеца сию же минуту всю обойму.
- Скотина… - прошипел я. – Не смей со мной так разговаривать! Жалкий отброс, зверь, животное!
Я уже стоял к нему вплотную. Еще шаг – и дуло моего пистолета уперлось бы в его грудь. О, как же меня бесила его холодная ухмылка!
- Посмотри, ну посмотри же на себя, - говорил он, - ты называешь меня зверем, а ведь я совершенно спокоен! Бесишься сейчас именно ты. Ну и кто из нас теперь высшая раса?
Я не сдержался и выстрелил. Один раз, два, три… как мне того и хотелось, разрядил всю обойму. Вампир уже был мертв, а я все нажимал на курок… Когда моя жертва упала, я еще несколько раз яростно пнул его ногой, отшвырнув ставший бесполезным пистолет.
Очнулся я только тогда, когда понял, что не один. Подоспели остальные охотники. Кто-то поднял мой пистолет, а кто-то тряс меня за плечо. Я широко распахнул глаза, поняв, что произошло. Я ведь действительно вышел из себя, озверел, как и говорил вампир.
- Домиан! Ты в порядке? Что он сделал? – тревожно спрашивал кто-то из подоспевших охотников. – Это гипноз? Будь осторожен, они в совершенстве им владеют!
- Я в порядке, - ответил я, отступая на шаг.
Кровь вампира разлилась по земле темной лужей, и я смотрел на нее, смотрел в бледное мертвое лицо с черными от крови губами, все еще растянутыми в жутковатой насмешливой улыбке. Меня трясло. Я сделал еще шаг назад и едва не упал, поскользнувшись в этой самой крови.
Охотники поддержали меня, взяв под руки. Они посчитали, что я стал жертвой вампира, его гипноза.
- Потому мы никогда не охотимся поодиночке, - сказал кто-то из моих коллег, - это опасно. Всегда нужно, чтобы кто-то был рядом.
Впрочем, я плохо помню, что было дальше. Думаю, меня просто отвели в штаб-квартиру, где только через какой-то промежуток времени мне стало лучше.
Я никому не рассказывал о случившемся. Зачем? Но я начал потихоньку расспрашивать более опытных охотников. Задавать мелкие, на первый взгляд совершенно случайные вопросы, чтобы выяснить, что же известно о вампирах остальным. Узнать мне удалось довольно немного, но я понял, что убитый мной парень действительно был кое в чем прав. Не все вампиры - безмозглые животные, живущие только ради убийств. Среди них есть вполне адекватные и разумные существа. Мне эта новость совершенно не понравилась.
Но я по-прежнему старался не думать об этом. Я сам огораживал себя от нелицеприятно правды, предпочитая ее не видеть. Мне так было удобнее. К тому же, тогда я немного отошел от жизни охотника. Приближался более важный для меня день – мы с Селин уже назначили день нашей свадьбы. Мы должны были пожениться через два с половиной месяца, в середине мая. Прекрасное время для свадьбы – все зеленеет, цветет и благоухает; Селин сама выбирала дату. Я, разумеется, был не против.
Ей так шло быть невестой. И вся эта предсвадебная суета так чудесно ее изменила. Обычно тихая и погруженная в свои мечты, она словно ожила и стала веселой, полной различных идей. Она сама в деталях продумала дизайн своего собственного платья, после чего долго пыталась объяснить все швее, которая постоянно с ней спорила относительно той или иной детали. Селин сама составляла меню на стол, думала над текстом пригласительных открыток. Она в это время была такой прекрасной, что мне казалось, будто я заново в нее влюбился. Я и думать перестал о проблемах, связанных с моим отношением к вампирам, которые мне пришлось пережить.
Однако потом что-то изменилось. Я не сразу это понял, да и поначалу старался не обращать внимания на эти изменения.
А изменилась сама Селин. Сначала куда-то исчез ее запал, связанный с предстоящей свадьбой. Нет, она по-прежнему улыбалась, когда ее поздравляли знакомые, радостно бежала в комнату, когда к ней приезжала мисс Честертон – наша швея, работавшая над ее свадебным платьем, а также не переставала заниматься подготовкой к самой свадьбе. Возможно, я не заметил бы перемен поначалу вообще, если бы не знал ее так хорошо.
Селин увлеклась чем-то еще, помимо свадьбы. Вернее, появилось что-то, что теперь ее занимало, отчего подготовка к празднику отошла у нее на второй план. Ее глаза теперь не горели так, как раньше, когда мы обсуждали детали, связанные с женитьбой. Она не кидалась с радостным смехом мне на шею, когда я называл ее «невестушкой» или «будущей женушкой», как было раньше. Она не выдумывала новых интересных деталей для предстоящего праздника. Она просто старалась поддерживать в себе прежний интерес.
Сначала я старался убеждать себя в том, что это всего-навсего усталость. Нельзя находиться в таком возбуждении слишком долго, особенно такой девушке, как Селин. Она была довольно спокойной по характеру, милой и нежной, и подобная гиперактивность, возможно, просто измотала ее. К тому же я был уверен в том, что она меня любит. Что может быть важнее и зачем было напрягать себя и омрачать ненужными мыслями?
До свадьбы оставалось полтора месяца. Подготовка была в самом разгаре, платье было почти дошито, расписание полностью составлено, гости приглашены, а Селин… казалось, она окончательно потеряла ко всему интерес. Даже улыбки, которыми она отвечала на поздравления, были зачастую фальшивыми. Вот тогда я всерьез обеспокоился.
А потом случилось это.
Одним теплый, тихим апрельским вечером я решил навестить Селин. Обычно мы заранее договаривались о встречах, но мне захотелось сделать ей что-то вроде сюрприза. Я купил букет цветов, торт к чаю, такой, как она любит, и уже ближе к вечеру, освободившись от своих дел, приехал к ней домой.
Ну, разумеется, она меня не ждала. Она очень удивилась моему приезду. Однако, когда дворецкий доложил ей о том, что я жду у ее ворот, она сама выбежала ко мне, чтобы проводить меня в дом.
- Почему ты не сообщил заранее, как обычно? – спрашивала она, заводя меня в дом.
- Ну, не думал, что для тебя это так важно, я ведь твой жених, - отвечал я, - или я не прав?
- Прав, конечно, - девушка натянуто улыбнулась, уже открывая входную дверь, - но понимаешь, у меня гости. Я же не думала, что ты приедешь…
- Гости? Кто же? – сразу же насторожился я.
- Одна моя подруга, - ответила Селин, стоя на пороге и переминаясь с ноги на ногу, - она немного странная, понимаешь ли, но она очень хорошая, просто замечательная!
Я немного расслабился, услышав, что это «подруга». Я бы нервничал куда сильнее, признайся моя любимая в том, что у нее в гостях какой-нибудь молодой человек. Я был таким идиотом тогда.
- Ну, идем, познакомишь меня тогда с нею, - улыбнулся я, уже сам беря Селин под руку и заводя ее в дом.
Мы прошли в гостиную, и как только мы вошли, Селин тут же отлепилась от моей руки и подбежала к диванчику у растопленного камина. В теплом свете горевших в нем поленьев я сумел рассмотреть девушку, сидящую на этом диванчике. Сначала только профиль, так как в комнате было довольно темно.
Селин тем временем зажгла свечи в канделябрах над камином, и в комнате сразу стало светлее. Она снова подошла к диванчику и присела на его краешек. От меня не укрылось, с каким восхищением она смотрела на свою гостью.
Но не мне ее винить. Девушка действительно оказалась весьма необычной. Моей первой реакцией был легкий шок, когда я сумел хорошенько ее рассмотреть. Сказать, что она была красива – значит, вообще промолчать.
Девушка, сидевшая на диване рядом с моей невестой, была настоящей красавицей. Даже больше. Она походила на какую-то диковинную принцессу, настолько яркой была ее красота. Невысокая, вероятно, немного пониже Селин, очень стройная, даже худенькая, но ее откровенное платье не скрывало пышных и весьма соблазнительных форм ее груди. Густые черные волосы слегка вились и непокорной волной спадали на плечи, глянцево поблескивая на изгибах в свете свечей и камина. Идеальный овал лица, белоснежная гладкая кожа, ровные черные нитки бровей и глаза, светло-голубые, но такие яркие, что, казалось, будто они сверкают подобно драгоценным камням в темноте. Тонкий маленький нос и пухлые губы поистине идеальной формы.
- Домиан, познакомься, это Кэтрин Тайлер, - сказала она, скромно опустив глаза, - прекрасная, загадочная леди, благородная и очень красивая!
Селин улыбалась, говоря это. И ее улыбка была такой светлой, искренней. Именно так она улыбалась раньше, когда речь заходила о нашей свадьбе.
Я ощутил первый укол ревности. Ведь улыбалась она не мне, а этой девушке!
- Кэти, это Домиан Рэйвенштольц, мой жених, - продолжала Селин.
- Очень приятно, - ответила девушка.
У нее был низкий глубокий голос, неторопливый и приятный. Казалось, от него веяло прохладой. Странное впечатление.
Кэтрин грациозно поднялась с диванчика и неторопливо подошла ко мне. Вблизи она оказалась еще более красивой. Ее кожа казалась идеальной, волосы действительно напоминали черный глянец, пухлые губы против воли навевали не очень приличные мысли, а вот ее глаза меня уже тогда насторожили. Кэтрин приветливо и любезно улыбалась, но глаза ее оставались холодными и серьезными. И мне совершено не понравилось, как она на меня смотрела.
Одета девушка была в элегантное платье из бардового атласа с черным кружевным лифом. Оно не было пышным, напротив, струящимися складками спадало до самого пола, красиво подчеркивая тонкую талию и бедра. На талии платье было перетянуто широкой темно-синей лентой. Такого же цвета тканью был отделан низ платья. Я слегка удивился. Подобный фасон уже давно не носили лондонские модницы, он давным-давно, еще во времена моей матери, вышел из моды.
Я поцеловал ее затянутую в кружевную черную перчатку руку, как того и требовали приличия. Ее ладонь была ледяной, что мне тоже не понравилось. Вообще, эта девушка как-то сразу вызвала у меня слишком много негативных эмоций. Недоверие, подозрение, настороженность и, главное, я не мог найти причин этому.
- Рад знакомству, леди, - ответил я.
- А как вы догадались, что я леди? – спросила Кэтрин, лукаво прищурившись.
Меня удивил вопрос.
- Девушка, одетая в такое дорогое платье, очень красивая, изящная, с блестящими манерами – вы не можете быть простолюдинкой! Да к тому же, вы – подруга Селин.
Кэтрин снова улыбнулась и убрала руку, которую я все еще держал, сам того не осознавая.
- Что ж, вы правы. Я принадлежу высшему свету, хоть и редко появляюсь на общественных мероприятиях. Я не люблю высшее общество, думаю, там скучно.
- Кэти такая скромная! – заулыбалась Селин, разливая чай по фарфоровым чашкам, стоявшим на столике у камина. – Она столько всего знает, она такая умная, но она так редко все это рассказывает.
- Это не из-за скромности, моя милая, - на этот раз улыбка Кэтрин казалась снисходительной, - это потому, что мало кто может оценить мои знания.
- Я их ценю! – Селин взяла в руки свою чашку и присела на диван. – Они для меня бесценны!
Кэтрин последовала ее примеру.
- Разумеется, иначе я вряд ли стала бы с тобой ими делиться.
Я не нашел ничего другого, кроме как опуститься в кресло напротив дивана. От меня не укрылось то, что девушки почти сразу же взялись за руки. И это меня слегка озадачило. С каких пор они настолько близки? Насколько я знал Селин, не в ее характере были подобные вольности. Даже с людьми, которых она с детства знает.
- Как давно вы знакомы? – несколько суховато спросил я. – И почему я раньше о вас не слышал, мисс Тайлер?
В ответ черноволосая красавица окинула меня слегка пренебрежительным взглядом. Я снова отметил, насколько мне неприятна эта девушка. Но почему? Откуда у нас такая взаимная антипатия? Я не видел никаких причин для этого, и меня сей факт весьма беспокоил. Я не понимал, что со мной.
- Это уже ваше упущение, что вы обо мне не слышали, мистер Рэйвенштольц, - ответила Кэтрин.
- Мы знакомы с Кэти недавно, - ответила на мой вопрос Селин, - но уже понимаем, насколько хорошими подругами мы можем стать!
И таким радостным, таким светлым был ее голос, каким я не слышал его уже с месяц, наверное. Это снова заставило мое сердце больно сжаться. Почему со мной она не была такой же приветливой, как сейчас, в компании этой незнакомки? Куда делась прежняя Селин?
Правда, девушки удивительно хорошо смотрелись рядом. Я сразу обратил на это внимание, а теперь же, когда они сидели на одном диванчике, это просто в глаза бросалось. Светловолосая Селин с нежными чертами лица, в льняном бежевом платье, и эта роковая красавица Кэтрин, в темных, вызывающих, но очень ей идущих цветах, с черными локонами, красиво лежащими на обтянутых черным кружевом плечах. На миг я даже залюбовался таким сочетанием, пока не услышал голос Селин. Все такой же довольный и милый.
- Кэти просто замечательная. Даже не знаю, что бы я без нее делала! Она столько всего знает; такая умная и вообще, я себя глупышкой рядом с ней чувствую!
Кэтрин улыбнулась и демонстративно, как мне показалось, сжала ладонь Селин.
- Ты и есть глупышка, - очень нежно проговорила черноволосая красавица.
- А ты продолжаешь дразнить меня, так нечестно! – Селин надула свои прелестные губки.
Кэтрин рассмеялась мягким бархатистым смехом.
- Я тебя еще не дразнила, моя хорошая!
- Еще нет? – девушки переглянулись и на этот раз рассмеялись уже обе, заговорщически подмигнув друг другу.
А я сидел напротив них, ошарашено наблюдая за таким совершенно несвойственным моей невесте поведением и даже не находил слов, чтобы что-то сказать. Их просто не было. То, что я наблюдал, меня смущало и повергало в смятение.
- А, Домиан… - опомнилась, все еще смеясь, Селин, - может, тоже хочешь чаю? Можешь налить себе, на столике стоит третья чашка!
От чая я отказался, однако от меня не укрылся торжествующий взгляд холодных голубых глаз Кэтрин. В какой-то момент мне захотелось вскочить, схватить эту дамочку и свернуть ей шею. Желание было сильным, и я едва сдерживал себя.
Но она видела, она понимала, в чем дело. Она делала все осознанно! Когда я это понял, меня буквально дрожь взяла. А желание свернуть эту прелестную шейку стало совсем непреодолимым.
Впрочем, тогда мне еще удалось себя уговорить и заставить себя мягко попрощаться с девушками и уйти. Я испытал слишком сильную бурю эмоций, чтобы сохранять даже видимость хладнокровия. Селин тогда спохватилась и побежала меня провожать, на ходу извиняясь и глупо улыбаясь. Она несла какие-то мелкие глупости о том, что у нее проблемы, что Кэтрин ей помогает, потому им некогда… я плохо помню. Я ее почти не слушал.
Дома уже я хорошенько все обдумал, распив бутылку виски, и решил, что я все-таки слишком не доверяю своей невесте. Наверное, это неправильно. Может быть, я сам себя накручиваю. И девушку обвиняю непонятно в чем; мне даже стало стыдно от собственных мыслей. Наверняка мне просто слишком многое показалось и почудилось. Нужно взять себя в руки…
Я еще и не думал тогда о том, как жестоко я могу ошибаться. И даже не подозревал, какой чудовищной окажется на самом деле правда и куда она меня заведет. Что поделаешь, Каин, я признаю, что счастье сделало меня полным идиотом. Оно так часто ослепляет и заставляет смотреть на мир и видеть его краски излишне яркими и светлыми. Знаешь, только когда ты несчастен, ты можешь видеть мир таким, каков он есть.
Следующие несколько дней я так и жил – отчаянно пытался заставлять себя не видеть очевидное. Селин не менялась. Она словно полностью потеряла интерес к нашей будущей свадьбе, вместо этого частенько уезжала в гости к Кэтрин. Теперь, когда я с ней познакомился, Селин не стеснялась признаваться, что часто видится с девушкой.
«Все нормально, - успокаивал я себя, - у Селин всегда было мало подруг. Их отпугивало ее слишком низкое происхождение и полная бесхитростность. Теперь же она просто радуется, что такая леди, как Кэтрин, стала уделять ей внимание…».
Ага, и какое внимание. Мне вспомнилось, как пару дней назад я снова заглянул к Селин домой, на этот раз по делу, и она была там с Кэтрин. Пока они были вместе, моя невеста практически не обращала на меня внимания. Они с Кэтрин смеялись, шутили, но на какие-то темы, известные только им двоим. При этом их взгляды, которыми они время от времени обменивались меня по-настоящему беспокоили. Они не нравились мне. Подруги друг на друга так не смотрят. И каждый раз, когда Селин показывала, что Кэтрин ей небезразлична, когда она улыбалась этой девушке, как-то двусмысленно на нее смотрела, я замечал холодно-насмешливый взгляд, который бросала в мою сторону черноволосая бестия. Она гордилась происходящим. Ей нравилось собственное влияние на Селин. Она им упивалась!
Дальше было еще хуже. То, что Селин изменилась, заметил и мой отец. Он знал мою невесту как жизнерадостную, нежную и милую девочку. Теперь же она изменилась. Стала суетливой, вечно чем-то занятой, иногда – чрезмерно задумчивой, иногда – даже рассеянной. Она словно постоянно витала в каких-то своих мечтах, далеких от бывшей уже не за горами свадьбы.
Вскоре изменения в ее поведении заметили и другие люди. Мне стали задавать вопросы, на которые у меня не было ответов. Пошли какие-то непонятные и порой нелепые слухи… До свадьбы оставалось три недели, а многие приглашенные на нее гости уже успели спросить меня, не отменили ли мы наше венчание. Некоторым уже было известно что-то о Кэтрин. Удивительно, но ее, как оказалось, никто не знал вообще. Я потихоньку наводил справки - кое-что сумел выпытать у Селин, кое-что узнал сам. Кэтрин Тайлер хоть и представилась как леди, но она не принадлежала ни к одному из знатных родов Тайлеров Лондона и ближайших городов.
Только тогда я решил поговорить с Селин в открытую. Не знаю, почему я этого сразу не сделал. Вероятно, боялся, сам еще не представляя, чего.
Я пригласил свою невесту ко мне в особняк. Я уже боялся дома Селин, зная, что там в любой момент может появиться Кэтрин.
Я сразу же задал вопрос – что произошло? Почему Селин так переменилась? Что такого сделала с ней Кэтрин, что девушка настолько изменила свой характер?
Селин же словно впала в ступор. Она не хотела слышать моих вопросов, воспринимала их по-своему, считая, что я попросту ищу возможность поругаться с ней. Она убеждала меня, что я ошибаюсь, что Кэтрин ни в чем не виновата, что я говорю откровенные глупости. Дошло уже до того, что она начала на меня кричать и под конец расплакалась, обвинив меня в том, что я слишком жесток с ней.
- Ты не понимаешь меня, даже не пытаешься понять! Тебе все равно!
Меня поразило такое обвинение. Ведь она была не права. Однако я не успел ее переубедить. Селин продолжала.
- Ты столько обо мне не знаешь! Тебе вообще столько всего неизвестно!
Ту я уже растерялся, не зная, что ответить. Я не понимал, что именно она имела в виду. Однако мне вспомнилось, как они с Кэтрин переговаривались на тему чего-то такого, о чем я и не подозреваю, о чем-то, что, по словам Селин, делало Кэтрин очень умной и образованной, но о чем она не хотела рассказывать в высшем обществе.
- Так поделись со мной, - мягко предложил я, - я с удовольствием послушаю, ведь мне интересно все, что связано с тобой!
- Нет! – Селин закрыла руками глаза и расплакалась. – Я не могу тебе этого рассказать… да и не нужно тебе это! Ты не доверяешь мне, ты совсем меня не понимаешь и не хочешь понять!
Ее слезы вернули меня в чувство. Я начал утешать ее, коря себя за излишнюю, как мне казалось, жестокость. Это помогло, и Селин все-таки успокоилась, мы помирились. По крайней мере, до конца дня она была почти такой же, как раньше. Но я видел, что есть что-то такое, из-за чего она переживает, что не дает ей покоя. Вот только мне она этого не говорила.
И все же я успокоился. Заставил себя это сделать. Ради собственного спокойствия, ради предстоящей свадьбы, ради Селин… да, в первую очередь ради нее. Я думал, если буду уверен в себе, буду делать вид, что все в порядке, так и произойдет.
А через пару дней я стал свидетелем странной сцены. В те дни я навещал Селин каждый вечер. Даже иногда придумывал пустячные причины, чтобы приехать к ней. Мне все еще не давало покоя то, что с ней происходило, и то, как причастна к этому Кэтрин.
В тот вечер Селин была дома, но к ней приехала ее новая подруга. И я заехал к ней домой, чтобы лично рассказать ей кое-какие новые детали относительно нашей свадьбы.
Я только зашел в дом (дворецкий пропускал меня уже без предупреждения – помогла взятка, которую я дал ему неделю назад, ведь в доме небогатой Селин он зарабатывал сущие копейки, а мне хотелось всегда быть в курсе происходящего у моей невесты, особенно теперь). Уже с порога я понял, что девушки ссорятся. Селин, кажется, плакала, а Кэтрин что-то ожесточенно ей доказывала. Ее голос звучал раздраженно и возмущенно. Однако внезапно она замолчала.
- Твой женишок заявился, пойди, разберись с ним! – язвительно бросила Кэтрин.
Я остолбенел. Как она поняла, что я рядом? Ведь я находился в холле, а они – в гостиной, они не могли не увидеть меня, ни тем более услышать!
Селин безропотно ей подчинилась. Она вышла в холл ко мне, заплаканная, такая несчастная, с совершенно убитым видом.
- Домиан… ты немного не вовремя. Можешь прийти в следующий раз? Я… прости, я сама лучше, наверное, приду и все объясню. А сейчас извини, но ты должен уйти.
Она сама подтолкнула меня в спину, заставляя поскорее покинуть комнату, провела к двери, и уже там поручила меня дворецкому, который и отвел меня к воротам. Помню, он с таким сочувствием, даже жалостью на меня смотрел; как же меня это задело!
Теперь мне не оставалось ничего, кроме как ждать известий от Селин. Придя домой, я снова напился виски и заснул прямо в гостиной. На следующий день, не дождавшись от Селин вестей, я поступил так же. Только через два дня ко мне приехала моя невеста. Печальная, серьезная, полная решительности. Одета она была уже не в светлые тона, которые так любила, а в темно-фиолетовое платье и черную накидку. Даже волосы она спрятала под темной накидкой, чего раньше никогда не делала.
- Нам нужно отложить свадьбу, - сказала она, когда я провел ее в гостиную и усадил на диван, - на неопределенный срок.
Думаю, не стоит говорить, что меня потрясли ее слова.
- Что? – я не верил своим ушам.
- Да, понимаю, это неожиданно… - она опустила голову, словно боялась на меня смотреть, - но это неизбежно, Домиан. Это мое решение…
- Да что ты такое говоришь! – возмутился я. – Зачем нам это делать?
- Это важно… - она все еще прятала глаза, и голос ее дрожал.
- Ничего подобного! Разве ты меня не любишь?
Я подскочил с дивана, схватил ее за плечи и заставил посмотреть мне в глаза.
- Не в этом дело. Далеко не в этом. Есть другие причины, поверь мне.
- Да какие могут быть причины?! Что ты такое вообще говоришь? Я и не подумаю отменить свадьбу!
Я был в бешенстве, ничего не понимал, а она и не старалась мне что-то объяснить. Селин держалась отстраненно, словно думала о совсем другом, о чем-то своем, далеком от темы разговора.
Она и не думала отказываться от своих слов. Селин настаивала на том, чтобы мы отложили нашу свадьбу на неопределенный срок. При этом она не сумела назвать ни единой причины для такого поступка.
Состоялся настоящий скандал, в ходе которого я не раз впадал в истерику, а Селин только плакала, при этом все еще была такой же отстраненной, и даже причина ее слез была мне непонятной.
В итоге свадьбу все же отложили. За две недели до того, как мы должны были пожениться. А на следующий день Селин пропала. Мой отец сам поехал к ней домой, когда узнал о случившемся, чтобы поговорить с ней, однако его встретил растерянный дворецкий, сообщивший, что девушка не вернулась вчера ночевать домой.
Ее не было месяц. Ровно столько я пробыл в жесточайшей депрессии. Я во всем винил себя, только себя. Я не хотел думать о том, что могло с ней приключиться, но подозрения у меня были самые мрачные. Я перебрал в уме все возможные варианты, отец даже нанимал специальную группу поиска, которая разыскивала мою пропавшую невесту, но все тщетно.
Знаешь, так паршиво, как в те дни, мне не было, пожалуй, никогда. Я разом лишился всего, что делало мой мир красочным и ярким. Теперь его оттенки стали для меня темными и мрачными, у меня ничего не осталось, что бы меня радовало. И я дивился собственной наивности. Как я мог не ценить того, что у меня было? Почему я не наслаждался тем, что имел, в полную силу? Мне всего было мало, я все время пытался идти дальше, совершенно не ценя то, что имел… Я был слишком счастлив, чтобы осознать всю неповторимую прелесть этого самого счастья. И для того, чтобы это понять, мне нужно было потерять все это. Ирония судьбы, не так ли?
12. О смысле
Но вот спустя месяц произошла следующая история.
Был поздний вечер, фактически, уже ночь. Я сидел на пороге своего дома с бутылкой виски (в те дни я действительно много спиртного потреблял - слишком тяжело мне далась потеря Селин) и смотрел, как солнце медленно прячется за крышами домов.
Я думал о том, что же я сделал не так. Где я оступился, почему все так вышло? За что судьба так наказывала меня? Я любил свою девушку, свою невесту, свою единственную, самую лучшую Селин. Почему же все так закончилось?
Отец к тому моменту решил, что Селин просто сбежала, испугавшись ответственности, которую на нее наложил бы брак. Что, возможно, она была еще слишком ребенком, чтобы начинать семейную жизнь. Вообще, он придумывал несколько различных вариантов того, почему Селин сбежала (а он считал, что она именно сбежала, в то время, как я подумывал о том, что, возможно, она могла быть кем-то похищена), и каждый из этих вариантов показывал ее в невыгодном свете. Как глупую, меркантильную, недальновидную, трусливую…. Я понимал, зачем он это делает – чтобы успокоить меня, мою ущемленную гордость, чтобы я не жалел о произошедшем, а переключился на поиски другой девушки. Однако с его стороны это было слишком очевидным, чтобы я купился.
Так вот, я сидел на пороге с пока еще непочатой бутылкой и печально смотрел на уже почти полностью спрятавшееся за горизонтом солнце. Когда вдруг понял, что я не один. Кто-то, закутавшись почти с головой в темный плащ, медленно, нерешительно приближался ко мне со стороны задней двери.
Я поразился – никто не мог сюда войти, я бы обязательно узнал это. Охрана нашего дома не позволила бы никому даже приблизиться к дому, оставаясь незамеченным.
А уже в следующую секунду я узнал фигуру в плаще. Это была Селин!
Я подскочил с порога и замер, не в силах сдвинуться с места. Я только смотрел на нее, ожидая, что же будет дальше, отмечая про себя каждую деталь ее внешности. Мне казалось, я не видел Селин больше года.
Девушка была очень бледной – это я отметил в первую очередь. Так как она была закутана в плащ, я мог видеть только ее лицо, но оно, как мне показалось, едва ли не светилось в темноте. А в больших светлых глазах стояли слезы.
- Домиан, - тихо проговорила она срывающимся голосом.
Это и вывело меня из ступора. Я шагнул к ней, схватил ее за плечи, притянул к себе и крепко обнял, прижав к своей груди. Я все еще любил ее, как бы я не старался себе доказать обратное. А она вернулась, она сама пришла ко мне!
- Селин! – я прижался губами к ее голове, все еще закутанной в капюшон. – Где ты, черт возьми, была? Что с тобой случилось?
- Домиан, прости, - девушка расплакалась, беззвучно затрясшись в рыданиях, - прости меня! Я была такой глупой, не понимала, что делаю… я словно ослепла на какое-то время, разучилась видеть происходящее… но я сама виновата. Я сама во всем виновата!
Она снова заплакала, а я стал замечать что-то неладное, что мне совсем не нравилось. Селин, почему она закуталась в этот плащ? Что с ней не так? И почему… почему ее кожа кажется ледяной?
Что произошло, я понял только когда девушка немного отстранилась, и я смог заглянуть ей в глаза. Они блестели и переливались алым - такое могло быть только у вампиров, которые испытывали какие-то сильные эмоции. Я слишком хорошо знал многие детали и особенности их анатомии.
- Да, - кивнула девушка, соглашаясь с моими выводами, и снова расплакалась.
Я потрясенно отпустил ее, и она отступила на шаг, закрыв лицо ставшими совершенно белыми руками.
Селин… Селин, моя любимая девушка, моя невеста… она стала вампиром? Я не мог в это поверить. Это просто не укладывалось в моей голове.
- Как это произошло, почему? – это было все, что я смог из себя выдавить.
Селин в ответ только покачала головой, продолжая рыдать.
В этот момент я понял, что мы не одни. Кто-то еще приближался. Кто-то шел по дороге, я слышал цоканье каблуков по камню. Странно, но я узнал приближающуюся еще до того, как она вышла на освещенный участок и я смог ее разглядеть.
Кэтрин, конечно же. Я уже заранее знал, что это будет она. Я, пожалуй, даже ждал ее. Слишком много ее было в жизни Селин, чтобы она отпустила так просто мою бывшую невесту. В этот момент я понял и другое – Кэтрин, она не была человеком. Она тоже была вампиром. Как я раньше этого не замечал? Как ей удавалось так хорошо скрывать свою сущность? Впрочем, Кэтрин была слишком красива, и некоторые особенности вампиров, отличающие их от человека, иногда можно принять за обычное человеческое обаяние и природную холодную красоту. Другое дело – когда ты знал человека, ставшего впоследствии вампиром, как в случае с Селин.
Кэтрин обошлась без черного плаща. Да и что ей скрывать? Она для него слишком красива. На ней было платье из фиолетового шелка, соблазнительно облегающее идеальную фигурку, а черные волосы были красиво уложены в высокую прическу. И она улыбалась. И именно ее улыбка меня поразила. Она была победоносной и жестокой.
- Что… что ты здесь делаешь? – заставил я себя спросить. Я даже не знал, что еще мог сказать ей. Ее появление, а также мои открытия меня слишком потрясли.
А она в ответ рассмеялась тонким, милозвучным, но каким-то ужасно ядовитым смехом.
- Ну, Домиан, теперь ты доволен? – она подошла к Селин и по-хозяйски положила руку на ее плечо. – Скажи, смог ли ты сделать какие-то выводы из произошедшего? Или так и остался таким же дураком, каким был?
- О чем ты, черт возьми, говоришь?!
- Значит, все-таки не понял, - Кэтрин оскалила зубы, а ее глаза заалели кровавым огнем, - я сделала твою ненаглядную вампиром. Я морально уничтожила ее, от этой глупышки остался только пустой сосуд. Она сошла с ума, не выдержала того, что я ей дала. Она превратилась именно в то, что ты так любил уничтожать – безмозглое чудовище. Ну же, наследник братства охотников, давай, выпусти обойму серебра в сердце своей шлюшки!
Она схватила Селин за плечо, дернула ее к себе, отчего девушка едва не потеряла равновесие, и прижала ее к себе спиной, закрываясь от меня, как щитом. Меня поразила реакция Селин. Моя бывшая невеста казалась абсолютно безвольной, а ее глаза, лишившись вампирского алого блеска, стали совершенно пустыми. Даже ее лицо со всей сверхъестественной привлекательностью, которую ему подарила вампирская бледность, казалось лицом фарфоровой куклы.
И над ней - злобно ухмыляющееся лицо Кэтрин.
- Убери от нее руки! – закричал я. – Мерзкая тварь, что ты с ней сделала?!
А в ответ – новая порция едкого звонкого смеха.
- Я надеюсь, хотя бы это заставит тебя поумнеть, Рэйвенштольц! – продолжала Кэтрин. – Когда-нибудь это случилось бы все равно. Ты ведь сам во всем виноват, папин сыночек!
- Да о чем ты вообще говоришь?!
На наш крик уже начали собираться люди. Из дома выбежал дворецкий, увидел, что происходит, и скрылся в доме. Наверное, решил позвать на помощь. Из-за угла выбежал садовник. А со стороны ворот, которые были проигнорированы обеими вампиршами, к дому уже бежали охранники.
Все это не укрылось от внимания Кэтрин. Она покачала головой, состроив уставшую гримасу.
- У тебя здесь слишком шумно и людно. Если есть желание поговорить, приходи завтра в это же время на то место, где в твою душу впервые закрались сомнения в том, что ты прав. Я, нет, мы, - Кэтрин приобняла Селин за талию, - будем ждать тебя там.
И с этими словами она вместе с Селин, используя свои сверхъестественные способности, запрыгнула на крышу нашего дома и скрылась в ночной тьме. Охранники и подоспевший Эдвард, которого позвал дворецкий, не застали ни первую, ни вторую на месте…
Ночью меня ожидали расспросы от отца и брата, меня потащили в обитель охотников, где несколько часов задавали одни и те же вопросы, отец даже настаивал на том, чтобы я на какое-то время переселился в штаб-квартиру… я рассказал им все - и о Селин, и о Кэтрин. Только умолчал о том, что напоследок мне бросила черноволосая вампирша.
Отец пытался меня утешить. Брат носился со мной, всячески пытаясь мне помочь или хотя бы утешить, успокоить. Несколько охотников из тех, кто был близок отцу и брату или же с которыми я раньше ходил на охоту, тоже были обеспокоены моим состоянием. Они приносили мне кружки с успокоительными отварами, а когда они не помогли, то вручили мне целый стакан виски.
Я же думал только об одном. Когда мне удалось хотя бы немного прийти в себя после случившегося, мои мысли заняло финальное послание от Кэтрин.
Завтра, после заката, она велела мне прийти к ней, чтобы выяснить все окончательно. Прийти… но куда? Что означали ее слова? Место, где в мою душу впервые закрались сомнения в том, что я прав. О чем она говорила?
И только тут мне вспомнилось мое душевное состояние до того, как мы с Селин объявили о нашей свадьбе и начали подготовку к ней. Тогда я убил вампира, который тоже наговорил мне перед смертью кучу загадок, которые мне совсем не хотелось разгадывать. Если когда-то я и сомневался в собственной правоте, то только тогда.
Значит, место, о котором говорила Кэтрин, - это та самая подворотня, где я убил того странного вампира? Иных догадок, как можно истолковать слова Кэтрин, у меня не было. Да и я был не в состоянии хорошенько над этим подумать. У меня был шок! Я увидел, наконец, свою пропавшую невесту, но тут же узнал, что ее превратили в вампира. И кто! Ее лучшая подруга, которой она доверяла и которая в результате оказалась совсем не той, за кого себя выдавала.
Я таки напился той ночью и заснул под утро, оставшись ночевать в штаб-квартире. Скажу честно – я боялся ехать домой. Боялся выходить на улицу. Там мне могли случайно попасться вампиры, а я не хотел их видеть. Я боялся этого.
На следующий день я проснулся очень поздно. День был уже в самом разгаре; отец все еще был очень обеспокоен моим состоянием. Еще вчера он подал имя Кэтрин Тайлер в розыск у охотников, а мне сообщил, что дома меня будет ожидать усиленная охрана. Он выделил мне из штаба десятерых охотников. Они будут каждую ночь патрулировать наш двор и сад, следя, чтобы к дому не приближались незнакомцы. Я понял, что незаметно улизнуть из дома мне не удастся. Потому решил уйти незадолго до начала сумерек, чтобы можно был отправляться сразу же на назначенное место.
Меня трясло. Я очень нервничал. Чем ближе был вечер, тем сильнее это было заметно. Но я изо всех сил старался не показывать своего эмоционального состояния остальным охотникам. У меня получалось. Фамильная выдержка Рэйвенштольцев, видимо.
Незадолго до начала заката я, приведя себя в нормальный вид, взял предложенный отцом дилижанс и поехал на нем в сторону дома. Однако по пути я остановился у одного салона, сказав, что мне нужно кое-что купить. И, воспользовавшись тем, что в этом районе было много народа, сбежал.
Я прибыл на место еще раньше, чем был нужно. Солнце только-только начало садиться, а я уже стоял в этом заброшенном тупике, зажатый с одной стороны высоким забором, с другой – стенами храма. Здесь было так тихо, привычный шум города сюда почти не долетал. Эта тишина мне не нравилась, казалась зловещей, тяжелой. Прошло несколько минут, а я уже начал нервничать. Я против воли обратил внимание на то место, где когда-то убил вампира. Тогда там была огромная лужа черной крови, сейчас же это место поросло зеленой густой травой.
Кэтрин появилась практически беззвучно. Еще мгновение назад я был один, шагал взад-вперед по замусоренной подворотне, а секунду спустя вампирша опустилась на землю напротив меня, очевидно, спрыгнув со стены ближайшего дома. Она была одна, без Селин. Такая же пугающе красивая, как и раньше. Такая же привлекательная и отталкивающая. На этот раз на ней был темно-синий и зеленый атлас. Я поморщился. Эти холодные цвета еще больше подчеркивали мертвенно-бледный оттенок ее кожи. Как я мог не видеть раньше очевидного? Я, охотник, наследник братства Кристальной Чаши?
- Пришел, значит, - опять же, злая насмешка в ее голосе, - и даже догадался, где именно я назначила встречу! Ты не так глуп, каким сначала показался, Домиан!
- Откуда тебе об этом месте известно? – эта мысль не давала мне покоя полдня. Однако кое-какие догадки у меня на тот момент уже имелись. И я не ошибся, как оказалось.
- Именно здесь ты убил того, кого я любила, - холодный, полный сдерживаемой злобы голос, - именно здесь это произошло! Здесь ты пролил его кровь. Вижу, ты тоже не забыл ту ночь.
Я сглотнул комок в горле.
- Я помню… помню безумного вампира, который убил двоих ни в чем не повинных людей в неположенное время и которого охотникам пришлось устранить, так как он представлял опасность для жителей Лондона, - осторожно ответил я. По коже уже пробежали мурашки от того, как звучал голос этой жуткой вампирши. Она определенно что-то замыслила – слишком спокойной она казалась.
- Значит, ты так ничего и не понял, - губы Кэтрин искривила гримаса презрения, - эти люди сами пришли к нему. Им захотелось бессмертия, потому они попросили Генри сделать их вампирами. Когда он отказался, они пригрозили ему, что подадут заявку охотникам и он не выдержал. Он убил этих наглецов. Но заявку охотники все-таки получили. О, конечно, кто же будет разбираться, кто виноват, а кто нет, когда дело касается вампира. Конечно, виноват может быть только он!
- Факт остается фактом – он убил безвинных, это все, что я знал, - я старался говорить беспристрастным тоном, под стать самой Кэтрин, однако мой голос сбивался и дрожал. Она была уверена в себе и своих словах, а вот я – нет… к тому же, ее слова меня потрясли. Я действительно не знал о таких подробностях.
Вампирша смерила меня полным презрения взглядом.
- Ты так и не понял ничего… не понял того, что Генри пытался тебе объяснить. Ты считаешь, что люди лучше вампиров? Выше них, сильнее морально, духовно, более человечны? Тогда посмотри, как поступили люди и как поступили вампиры. Эта ситуация слишком хорошо иллюстрирует общую картину. Люди хуже вампиров, Домиан. Но хуже только тем, что не обладают нашей силой и бессмертием. Любой человек, который мечтает обрести бессмертие, может стать вампиром, а если у него это не получается, он идет на крайние меры и ведет себя гораздо хуже, чем многие вампиры.
- И поэтому ты поступила так с Селин?! – не выдержал я.
Кэтрин усмехнулась.
- Это плата, Домиан.
- Плата?! Да за что?!
- За моего любимого Генри.
Только тут я все понял. Эта вампирша мне мстила. Она отобрала у меня Селин ради мести, чтобы я почувствовал то же, что и она! Как все просто!
Все стало вдруг так ясно и понятно. Вопросы, которые я себе задавал, которые меня мучили все это время, сразу же стали мне понятны. Я получил ответ. Это всего лишь личная месть. Вся эта дурацкая история случилась только потому, что Кэтрин хотела отомстить мне, поступить так же, как поступил я! Вот и вся загадочность, вот и весь тайный смысл происходящего. Его не было. Была всего лишь мстящая за убитого любимого женщина.
Теперь уже я смотрел на нее с презрением, забыв на мгновение и о Селин, и о своем горе.
- Дешевая тупая сучка. И это ты мне говорила о том, что люди более мелкие и ничтожные существа, так как не обладают вашим бессмертием? На себя посмотри сперва!
Я едва ли не радовался тому, что нашел ответ. И это помешало мне сразу осознать свою ошибку. В моей теории было что-то неверно. Что-то было не так. В чем-то я ошибался… упустил что-то важное. Однако я не сразу это понял.
Кэтрин мне помогла. Она оставалась такой же холодной и самоуверенной, что и раньше.
- Ты так и не понял, что я пыталась тебе сказать? Хорошо, я поясню. Хоть я была и лучшего мнения о твоих умственных способностях. Я не заставляла твою Селин становиться вампиром. Я не вливала кровь насильно ей в рот, не бегала за ней с уговорами. Она сама меня попросила. Теперь ты понимаешь?
Я не понимал. Говоря откровенно, я уже перестал что-то понимать. Вернее, не хотел. Какая-то часть моего сознания все еще противилась этому. Назад дороги не было, а мое незнание было таким удобным. Только с ним я мог стать тем, кем должен был – наследником Винтербладов.
Однако Кэтрин не знала пощады.
- Ты помнишь ваш с Генри последний разговор? Ты говорил ему, что ни один человек в здравом уме не согласится стать вампиром. Ты же помнишь это?
Я молчал. Но, разумеется, я помнил. Я не забыл ничего из того разговора. Ни единого слова.
- Тогда как ты расценишь то, что твоя невеста, самый дорогой и близкий тебе человек, бегала за мной и сама умоляла меня сделать ее вампиром, чтобы подарить бессмертие? Не кто-то, кого бы тебе не хотелось оправдывать. Не абстрактный человек, о котором ты не стал бы и слушать. Даже не твой друг. Твоя невеста, день свадьбы с которой уже был назначен. А ведь она не находилась в каком-то отчаянном состоянии. Она не была смертельно больной или бедной, не имеющей денег на пропитание. Она была красивой молодой девушкой, полноправным членом высшего лондонского света, любимой невестой, которую уже в недалеком будущем ждала счастливая семейная жизнь с состоятельным и красивым мужем. У этой дурочки было все, о чем любая девушка только мечтать могла!
Я непроизвольно сжал кулаки.
- Тогда какого черта в нашу жизнь влезла ты?! – закричал я, не сумев сдержать чересчур болезненный для меня порыв.
Я отлично велся на все ее маневры, делал именно то, чего она от меня ждала. Кэтрин умело играла моими эмоциями. Понять мне это удалось только спустя какое-то время. А тогда я испытал слишком сильную эмоциональную встряску.
- Чтобы показать тебе же, как ты ошибался. Чтобы ты понял всю ничтожность собственных взглядов. Ты, наследник Винтербладов! – теперь Кэтрин едва ли не шипела, обнажив острые вампирские клыки. Даже ее глаза стали алыми… - Чтобы убивая очередного из нас, ты не тешил себя иллюзиями, что убиваешь чудовище и принадлежность к вампирам автоматически ставит клеймо. После того, что я тебе показала, ты уже не сможешь так жить!
Ее слова больно хлестали по ушам, мне отчаянно хотелось их закрыть. Так уже было в ту ночь, когда я убил этого вампира… Генри. Но тогда мне удалось убежать от реальности. Тогда мне было куда бежать. Сейчас же Кэтрин лишила меня пути к отступлению. Она отобрала у меня то, что могло заменить мне жизнь охотника.
- Хочешь, я расскажу тебе, как так получилось? Почему Селин бегала за мной и умоляла сделать ее вампиром? Почему предпочла меня тебе?
- Потому что ты ее обманула, а Селин была такой доверчивой… - это уже был отчаянный шаг с моей стороны, и Кэтрин его жестоко высмеяла.
- Ну конечно, придумывай для нее оправдания! В которые и сам же не сможешь поверить. Неужели ты заинтересовался бы ею, будь она такой дурой? Нет, Селин была неглупой девушкой. Наивной, но далеко не тупицей. Она прекрасно знала и понимала, на что идет. И только поэтому была так настойчива. Селин хотела быть вампиром.
- Как она могла хотеть им быть?! – в отчаянии выкрикнул я. – Как такая девушка, как Селин, могла хотеть стать чудовищем, убивать и пить человеческую кровь?
Кэтрин смерила меня полным презрения взглядом.
- Она куда умнее тебя, Винтерблад. Она реально смотрела на вещи и видела их такими, какие они есть. Разве что… разве что не сумела трезво оценить собственные силы. Ну да что удивительного. У нее же не было такого опыта, как у тебя, охотник.
- Да о чем ты вообще говоришь?!
Вампирша улыбнулась. Нехорошей, зловещей улыбкой.
- Домиан, я же так и не рассказала, как все произошло и чем закончилось. Какое с моей стороны упущение. Ну так вот. Можешь смело винить меня в том, что я влезла в жизнь твоей бесценной Селин. Но это единственное, в чем я виновна. Единственное, к чему причастна. Остальное уже на совести Селин.
Я выжидающе на нее смотрел. Я не знал, хочу ли слышать то, что она рассказывала, однако у меня не было выбора. Я должен был это услышать. Я должен был знать, иначе это опять будет самообманом. То, что закрывать глаза на нелицеприятную правду – это не выход и от этого будет только хуже, я уже понял.
- Я сама познакомилась с Селин. Сначала поверхностно, потом стала намекать ей на некую тайну, которая у меня есть… она заинтересовалась. Я продолжала интриговать ее, все сильнее и сильнее, а потом сделала так, что она сама обо всем догадалась. И ты думаешь, ее это отпугнуло? После всех тех тайн, на которые я ей намекнула? Произошло как раз наоборот. Мысль о том, что ее подруга – вампир, показалась ей очень привлекательной. Когда ты познакомился со мной, Домиан, Селин уже знала, кто я. И тогда она начала приставать ко мне с просьбами сделать ее бессмертной. Я рассказывала ей о прошедших эпохах, которые сама пережила. Рассказывала о людях, с которыми была знакома. Делилась впечатлениями от того, каково это – блуждать ночами по миру, быть полностью свободной от всех обязанностей, которые накладывает на человека жизнь – выйти замуж, родить ребенка, добиться признания в работе, не пасть в грязь лицом перед высшим светом… вампиры принадлежат только самим себе, и мне удалось донести это до твоей невесты. И, знаешь ли, ей эта мысль очень понравилась. Она буквально заболела ею. Примерно через неделю, после того, как мы с тобой познакомились, она впервые попросила меня сделать ее вампиром. Это и была моя победа, но пока еще неполная. Я отказала ей, сказав, что у нее есть все для счастливой жизни. Но ей этого уже было мало. Она жаждала бессмертия. Она мечтала о нем. Романтика вампирской жизни явно пришлась ей по душе. Вскоре ей опротивела ее более чем удачная и счастливая светская жизнь. Ей опротивел и ты, Домиан, бегавший за ней и беспокоившийся за нее. Она жила только мыслями о будущем, в котором видела себя бессмертной. Она придумывала, куда мы с ней вместе поедем. Париж, потом Вена, потом Рим и Венеция… ей так не терпелось посмотреть на мир глазами вампира, переоценить то, что уже стало для нее привычным. Ощутить что-то новое, свежее. И как она радовалась тому, что не будет стареть! Селин даже начала подбирать себе гроб, зная, что многие вампиры в них прячутся от дневного света. Она выбрала себе один. Красивый такой, из резного камня с лилиями на крышке. Она умоляла меня познакомить ее с другими вампирами. Ей так нравилась мысль о новом обществе, где все остаются вечно молодыми, где много темного, вечного и ослепительно красивого, где неважно происхождение его членов… да, Селин отлично выхватила саму суть вампирской романтики.
Последние слова Кэтрин произнесла с горькой усмешкой. Я же уже не знал, как мне реагировать на ее слова. Мне было больно ее слушать. Теперь даже звучание ее голоса было для меня болезненным. Однако я понимал, что это еще не все и впереди обязательно ждет новый удар.
- Ты же помнишь, как пришел к ней в гости, а у нас с Селин было что-то вроде ссоры? Конечно, помнишь, ты ничего не забыл. Так вот, я сама ее подстроила. Я сказала Селин, что решила уехать из Лондона. Что жизнь здесь мне наскучила, что мне хочется чего-то новенького, она поверила. И запаниковала. Я уеду, а она так и останется человеком? Теперь она едва ли не требовала меня сделать ее вампиром. Она согласилась забыть о тебе, согласилась сбежать от прежней жизни, согласилась отменить вашу свадьбу. И тогда я выполнила ее просьбу.
Глаза Кэтрин заблестели. То, о чем она говорила теперь, ей явно нравилось. Даже ее улыбка изменилась.
- Я сделала Селин вампиром в тот же вечер, как она разорвала ваши отношения. Она пришла ко мне в слезах, но полная решимости. Ну что ж, девочка своего добилась, - вампирша усмехнулась, - она получила темную кровь. Но вот только оказалась слишком уж неженкой. Ах, кто бы мог подумать, что она придет в такой ужас, когда узнает, что уже в первую же ночь ей придется питаться кровью, придется убивать!
Кэтрин кровожадно рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.
- Наивная дурочка, она что, надеялась прожить жизнь вампира, не убивая людей? А я ведь с самого начала рассказала ей все, действительно, все подробности жизни вампира. Что только самые сильные выживают, а не такие размазни, как она. В первую ночь я сама убила ей жертву. Она только молча выпила кровь. А на вторую ночь она уже захотела поскорее познакомиться с другими вампирами. И ей хотелось поскорее уехать из Лондона. Однако я только начала свое развлечение. Я решила остаться в городе еще на какое-то время и предложила Селин самой поехать путешествовать. Однако эта мысль вызвала у нее панический страх. О да, она наконец-то осознала, кем стала. Что это не романтические бредни с красивыми гробами и поэтическими ночами. А какой была ее реакция, когда она поняла, что святая вода для нее губительна, ровно как и вся церковная атрибутика! Селин была похожа на запуганную птичку. Она стала бояться крови, так как убивать сама она так и не научилась, но кровь же вызывала у нее зверский аппетит. У нее не осталось здравого рассудка, за каких-то несколько ночей Селин просто сошла с ума. Последние ночи она уже попросту стала моей игрушкой. Она делала все, что я ей скажу! Вот ведь умора. И именно по моему приказу она к тебе явилась. Ты думал, твоя малышка раскаялась и вернулась к своему теперь навеки потерянному любимому? Если так, то ты наивен еще больше нее!
Я едва сдерживал себя, чтобы не кинуться на нее. Никогда раньше жажда убийства не была такой сильной, как в те минуты.
- Что… что ты с ней сделала? – заставил я себя спросить.
- Что? – Кэтрин пожала хрупкими плечиками. – Я убила твою сучку. Выпила ее кровь до последней капли. Все равно на нее объявили бы охоту. Вчера для нее все закончилось.
- Нет, - я только мотал головой, отказываясь воспринимать услышанное, - нет! Селин не могла… она не могла умереть! Она не…
Немножко не вместилось. Дальше - в комментарии.
Автор: Aurellie
Бета: Sely
Жанр: фэнтези, вампиры
Рейтинг: R
Статус: в процессе
Размещение: обязательно спросить автора
Саммари: молодой вампир, ставший главой своего дома, но совершенно не интересующийся своими обязанностями, и человек, больше всего желающий отыскать рецепт бессмертия… что у них может получиться? И каким образом, если оба чересчур гордые и думают только о себе, а кто-то из них даже не хочет жить, а другому выгодна его смерть?
Предупреждение: это слэш. Или яой. Как хотите)
Первые главы - смотрите по тегу
11-1211. О причинах
- Ну что ж, могу начать с того, как я отношусь к вашему виду вообще. Вампиры, как я всегда считал, по своей натуре отвратительные существа. Они злы, коварны, самоуверенны и постоянно завидуют смертным, потому что они живы и не зависят от крови, - уверенным тоном начал Домиан, - я убедился в этом сам, на собственном опыте.
Каин внимательно его слушал, не перебивая и ни на что не возражая. Он сидел рядом с Домианом, облокотившись спиной о тяжелый каменный гроб, и слушал, опустив голову. Тонкие пальцы бездумно перебирали кружева на рукавах вампирской рубашки.
- Знаешь, каким я был в восемнадцать лет? – продолжал Домиан. – Совсем не тем человеком, которого ты сейчас перед собой видишь. Я был тогда такой наивный, добродушный, верил в собственное счастливое будущее. У меня многое получалось, химия была моим коньком, я мог многого в этой науке добиться. Кроме того, отец собирался вот-вот передать мне ведение своего семейного дела; я должен был унаследовать должность главы братства Кристальной Чаши. Меня это не особенно привлекало, но я и не думал тогда, что откажусь. Это был мой долг, и я собирался его исполнить.
Тогда я впервые вышел в высший свет Лондона. Он ослепил меня, поразил, покорил и, что уж скрывать, буквально поработил. Все вокруг казалось таким новым, интересным. Очарование чайных вечеров у престарелой вдовы Браун, пышные балы, которые часто устраивали Лэйтоны, маскарады, которые время от времени проводились в особняке Килтов; почти каждый вечер я куда-то ездил, где-то веселился. Очаровательное, беззаботное время. Я действительно был тогда счастлив.
На одном из таких балов я встретил прекрасную девушку. Ее звали Селин Блэквуд. Она не была так богата, как я. Напротив, ее отец был садовником, только мать принадлежала высшему лондонскому свету. Кроме того, у нее были две влиятельные тетушки, которые обеспечили ей прекрасную репутацию и даже немного приврали о ее происхождении. Впрочем, в высшем свете это было вполне нормальным.
Селин была необыкновенной девушкой. Она сама напоминала цветок, один из тех, которые выращивал ее отец. Красивая какой-то особенной, непорочной красотой, такая чистая, нежная, словно нимфа из старинных уэльских легенд… Я влюбился в нее почти сразу же, во всяком случае, увидев ее однажды на балу, уже не мог даже думать о других девушках. Тогда и начал ухаживать за ней по всем принятым в Лондоне правилам – дарил букеты роз, приглашал на медленные танцы на балах, даже заплатил одному поэту, чтобы тот написал в ее честь сонет, и было очевидно, что мои ухаживания не проходят даром. Селин всегда мило краснела рядом со мной, но никогда не отказывалась от моих подарков (хоть часто отвергала подарки других мужчин), не возражала, когда я приобнимал ее на виду у всех. А когда я сделал ей предложение, она только улыбнулась и призналась, что влюбилась в меня еще в первый день нашего знакомства.
Мне было девятнадцать лет, меня ждало блестящее будущее, меня любила прекрасная девушка. Надо ли говорить, что я чувствовал себя самым счастливым на свете человеком? Все шло настолько прекрасно, что мне даже не было, чего желать. Я действительно имел все, что я только мог захотеть. Это было самое счастливое время в моей жизни. И я должен был догадаться, что если лучше быть уже не может, то обязательно будет хуже, но я не думал, что настолько. Что я лишусь самого важного и дорогого мне, но в подобные моменты о плохом обычно и не думаешь. Зачем? Ведь есть время просто наслаждаться тем, что имеешь, мечтать о новых достижениях.
Ничто тогда еще не предвещало беды. Я даже не думал, что она может появиться с этой стороны. К работе своей (уже тогда я начинал выходить на работу охотником вместе со своим отцом) я относился именно как к работе. Даже вампиров я воспринимал иначе. Как каких-то монстров, бездушных и не являющихся личностями. Это как давить тараканов. Думаю, это оттого, что отец не позволял мне общаться с вампирами. Чего он пытался этим добиться? Я ведь все равно узнал бы, что вампиры – не обесчеловеченные животные. Но мне кажется, этим он пытался снять с себя ответственность, так как знал, что при его жизни я не пойду против его воли. А жить ему оставалось недолго, к моменту моего девятнадцатилетия он уже был болен неизлечимой болезнью.
Так вот, на одной из охот я убил вампира. Это был мужчина, напавший далеко до полуночи на двух молодых мужчин. Его вина была доказана, я даже не сомневался в собственной правоте. Все, что требовалось от нашей группы – это найти того вампира и уничтожить. У нас имелась информация о местах, где он обычно проводит время, мы также знали кое-что о его постоянном круге общения. В общем, нас обеспечили полным досье на него. Потому никаких проблем с выполнением работы быть не должно было.
Да и не было сначала. Я тогда возглавлял одну из лидирующих по качеству и количеству исполнения работы групп по уничтожению провинившихся вампиров. Группа наша охотилась как днем, то есть на спящих вампиров (хотя такая охота была еще труднее «живой» - найти место, где прячется от солнца тот или иной вампир, очень сложно), так и ночью, отыскивая вампира по горячим следам. В тот раз мы вышли на охоту ночью. Мы легко нашли этого несчастного. В Лондоне есть бары, посетители в которых – только вампиры (ты это и так знаешь, я думаю), так вот, он проводил время в одном из них. Нам удалось его выманить на улицу обманом, завести в укромное место, после чего появились охотники и направили на него свои пистолеты с серебряными пулями.
Вампир, казалось, не был удивлен. Он только недобро улыбнулся и совершенно внезапно, используя свои сверхъестественные способности, он вскочил на одну из крыш близ расположенных домов и попытался скрыться. Мы, разумеется, последовали за ним. И я, как и положено сыну главы Винтербладов, впереди всех. Я обогнал остальных охотников, я почти сумел догнать вампира. А он все бежал и бежал, уже перейдя на человеческий шаг. Меня это удивило, тогда я и не думал о том, что это может быть ловушкой. Однако именно так и оказалось. Я сумел оторваться от остальных охотников, оставив их позади себя. И когда вампир это понял, он завернул в подворотню одного из местных кварталов, очевидно, зная, что это тупик.
Я же, запыхавшись, но, не позволяя себе отставать, бежал за ним вслед. Я радовался победе заведомо, так как видел, что вампир ослаблен (иначе зачем ему переходить на человеческую скорость), потому не сомневался, что сумею без проблем одолеть его. Это было моей непростительной ошибкой. Ну да, впрочем, я был еще так молод, счастлив, а потому глуп…
Впереди уже был виден тупик – огромная каменная стена дома. По бокам проход закрывали высокие ограждения с частоколами, позади – маленькая церквушка, запретная для вампиров территория; моя жертва была обречена. А я уже потянулся за пистолетом с серебряными пулями, когда вампир внезапно повернулся ко мне. Вообще-то это было логично, учитывая его положение – он мог только заглянуть в глаза своей смерти – однако он повел себя довольно неожиданно. Он уверенно сделал ко мне шаг и улыбнулся. После чего, видя, как я насторожился и поднял пистолет, покачал головой и заговорил.
- Домиан Рэйвенштольц, верно? – его улыбка меня буквально потрясла. Она доказывала, что он спокоен и полностью осознает ситуацию. А ведь вампиры, которых я убивал раньше, были запуганы, рычали, скалили зубы, как звери, этот же был совершенно другим, что меня очень сильно испугало. – Нет, уже Домиан Винтерблад! Глупый папенькин сыночек. О тебе много говорят! И в первую очередь о твоей тупости. Ты считаешь вампиров идиотами, всего лишь жестокими чудовищами, которые только и живут тем, что рыщут в поисках крови. Это тебе папочка такое внушил, не так ли?
Я стоял, молча слушая его, не в силах найти слова, чтобы ответить. Я совершенно растерялся. А вампир этим пользовался.
- Ну что, я удивил тебя, да? – продолжал он. – Ты собираешься меня убить? А ты знаешь, что у меня есть девушка, которая меня любит! Ты готов сделать ее несчастной?
Только тогда я сумел собраться настолько, чтобы выдавить из себя ответ.
- Ты убил в неположенное время двоих ни в чем не повинных человек…
- Убил, да! – перебил меня вампир. – А ты знаешь, кем они были? Почему я их убил? И что там произошло? Может, они вообще были убийцами и маньяками! А я ведь вполне мог оказаться жертвой, которая просто защищалась от нападения. Такое в голову тебе не приходило? Или тебе просто неудобно рассуждать о подобном?
- Они были простыми жителями Лондона, - ответил я. В этом я был уверен, мы наводили справки, узнавали, кем были жертвы. Это необходимо для отчета, - ты же – вампир, следовательно, убийца.
Вампир злобно осклабился.
- Значит, моя принадлежность к вампирам автоматически делает меня убийцей и зверем? Это ты хочешь сказать?
- То, что ты согласился стать вампиром, а ты не чистокровный, я это знаю, уже говорит о тебе многое. Ты, вероятно, погнался за возможностью стать бессмертным, и ты пожертвовал ради этого своим человеческим обликом, превратившись в зверя, убивающего людей.
- Идиот! – оскалил клыки вампир. - А тебе не приходило в голову, что я мог согласиться стать вампиром, скажем, потому что был смертельно болен? И мне не хотелось умирать! Или что меня насильно сделали вампиром? Это ведь вполне возможно!
То, что он говорил… мне не хотелось этого слышать. Возникло даже желание закрыть уши руками. Это было опасно для меня и моего мирка, его слова могли поколебать мою уверенность в том, что я поступаю правильно, я не признавался себе в этом, но интуитивно отчетливо ощущал. До сих пор я был счастлив, доволен своей жизнью. И я делал все (пусть даже неосознанно), чтобы ничто не смело угрожать моему счастью. А мой душевный комфорт был тогда для меня превыше всего.
- Причины не имеют значения, - ответил я строго, - важно лишь то, кем ты сейчас являешься и что ты сделал.
- Ну конечно, - тон вампира стал жестким и язвительным, - а если бы преступление совершил кто-то из твоих коллег? Ты бы тоже направил на него дуло пистолета с серебряными пулями?
Я поразился его наглости.
- Ты думай, кого сравнивать! Вампиры – сами по себе жестокие и хладнокровные убийцы! Потому что ни один нормальный человек в здравом рассудке не согласится стать одним из вас. В каком бы состоянии он ни находился!
- Ого! – рассмеялся вампир. – Значит, если бы ты был на грани смерти, ты предпочел бы умереть, а не стать вампиром и тем самым обрести вечную жизнь?
- Да! – я ответил, не задумываясь. И был совершенно уверен в собственной правоте. – Само собой, разумеется!
- Идиот, - фыркнул он. – Как же верны о тебе лондонские слухи! Впрочем, теперь это все уже неважно. Убей меня. Все равно вы мне теперь не дадите покоя, я уже обречен. Пусть моя смерть будет на твоей кристально чистой совести! Может, это сумеет хоть что-то тебе доказать. Если, конечно, у тебя вообще имеются мозги и ты способен здраво мыслить.
Я сделал шаг вперед, не опуская оружия. Я целился ему в сердце. Бешенство овладело мной, я едва сдерживался, чтобы не спустить в наглеца сию же минуту всю обойму.
- Скотина… - прошипел я. – Не смей со мной так разговаривать! Жалкий отброс, зверь, животное!
Я уже стоял к нему вплотную. Еще шаг – и дуло моего пистолета уперлось бы в его грудь. О, как же меня бесила его холодная ухмылка!
- Посмотри, ну посмотри же на себя, - говорил он, - ты называешь меня зверем, а ведь я совершенно спокоен! Бесишься сейчас именно ты. Ну и кто из нас теперь высшая раса?
Я не сдержался и выстрелил. Один раз, два, три… как мне того и хотелось, разрядил всю обойму. Вампир уже был мертв, а я все нажимал на курок… Когда моя жертва упала, я еще несколько раз яростно пнул его ногой, отшвырнув ставший бесполезным пистолет.
Очнулся я только тогда, когда понял, что не один. Подоспели остальные охотники. Кто-то поднял мой пистолет, а кто-то тряс меня за плечо. Я широко распахнул глаза, поняв, что произошло. Я ведь действительно вышел из себя, озверел, как и говорил вампир.
- Домиан! Ты в порядке? Что он сделал? – тревожно спрашивал кто-то из подоспевших охотников. – Это гипноз? Будь осторожен, они в совершенстве им владеют!
- Я в порядке, - ответил я, отступая на шаг.
Кровь вампира разлилась по земле темной лужей, и я смотрел на нее, смотрел в бледное мертвое лицо с черными от крови губами, все еще растянутыми в жутковатой насмешливой улыбке. Меня трясло. Я сделал еще шаг назад и едва не упал, поскользнувшись в этой самой крови.
Охотники поддержали меня, взяв под руки. Они посчитали, что я стал жертвой вампира, его гипноза.
- Потому мы никогда не охотимся поодиночке, - сказал кто-то из моих коллег, - это опасно. Всегда нужно, чтобы кто-то был рядом.
Впрочем, я плохо помню, что было дальше. Думаю, меня просто отвели в штаб-квартиру, где только через какой-то промежуток времени мне стало лучше.
Я никому не рассказывал о случившемся. Зачем? Но я начал потихоньку расспрашивать более опытных охотников. Задавать мелкие, на первый взгляд совершенно случайные вопросы, чтобы выяснить, что же известно о вампирах остальным. Узнать мне удалось довольно немного, но я понял, что убитый мной парень действительно был кое в чем прав. Не все вампиры - безмозглые животные, живущие только ради убийств. Среди них есть вполне адекватные и разумные существа. Мне эта новость совершенно не понравилась.
Но я по-прежнему старался не думать об этом. Я сам огораживал себя от нелицеприятно правды, предпочитая ее не видеть. Мне так было удобнее. К тому же, тогда я немного отошел от жизни охотника. Приближался более важный для меня день – мы с Селин уже назначили день нашей свадьбы. Мы должны были пожениться через два с половиной месяца, в середине мая. Прекрасное время для свадьбы – все зеленеет, цветет и благоухает; Селин сама выбирала дату. Я, разумеется, был не против.
Ей так шло быть невестой. И вся эта предсвадебная суета так чудесно ее изменила. Обычно тихая и погруженная в свои мечты, она словно ожила и стала веселой, полной различных идей. Она сама в деталях продумала дизайн своего собственного платья, после чего долго пыталась объяснить все швее, которая постоянно с ней спорила относительно той или иной детали. Селин сама составляла меню на стол, думала над текстом пригласительных открыток. Она в это время была такой прекрасной, что мне казалось, будто я заново в нее влюбился. Я и думать перестал о проблемах, связанных с моим отношением к вампирам, которые мне пришлось пережить.
Однако потом что-то изменилось. Я не сразу это понял, да и поначалу старался не обращать внимания на эти изменения.
А изменилась сама Селин. Сначала куда-то исчез ее запал, связанный с предстоящей свадьбой. Нет, она по-прежнему улыбалась, когда ее поздравляли знакомые, радостно бежала в комнату, когда к ней приезжала мисс Честертон – наша швея, работавшая над ее свадебным платьем, а также не переставала заниматься подготовкой к самой свадьбе. Возможно, я не заметил бы перемен поначалу вообще, если бы не знал ее так хорошо.
Селин увлеклась чем-то еще, помимо свадьбы. Вернее, появилось что-то, что теперь ее занимало, отчего подготовка к празднику отошла у нее на второй план. Ее глаза теперь не горели так, как раньше, когда мы обсуждали детали, связанные с женитьбой. Она не кидалась с радостным смехом мне на шею, когда я называл ее «невестушкой» или «будущей женушкой», как было раньше. Она не выдумывала новых интересных деталей для предстоящего праздника. Она просто старалась поддерживать в себе прежний интерес.
Сначала я старался убеждать себя в том, что это всего-навсего усталость. Нельзя находиться в таком возбуждении слишком долго, особенно такой девушке, как Селин. Она была довольно спокойной по характеру, милой и нежной, и подобная гиперактивность, возможно, просто измотала ее. К тому же я был уверен в том, что она меня любит. Что может быть важнее и зачем было напрягать себя и омрачать ненужными мыслями?
До свадьбы оставалось полтора месяца. Подготовка была в самом разгаре, платье было почти дошито, расписание полностью составлено, гости приглашены, а Селин… казалось, она окончательно потеряла ко всему интерес. Даже улыбки, которыми она отвечала на поздравления, были зачастую фальшивыми. Вот тогда я всерьез обеспокоился.
А потом случилось это.
Одним теплый, тихим апрельским вечером я решил навестить Селин. Обычно мы заранее договаривались о встречах, но мне захотелось сделать ей что-то вроде сюрприза. Я купил букет цветов, торт к чаю, такой, как она любит, и уже ближе к вечеру, освободившись от своих дел, приехал к ней домой.
Ну, разумеется, она меня не ждала. Она очень удивилась моему приезду. Однако, когда дворецкий доложил ей о том, что я жду у ее ворот, она сама выбежала ко мне, чтобы проводить меня в дом.
- Почему ты не сообщил заранее, как обычно? – спрашивала она, заводя меня в дом.
- Ну, не думал, что для тебя это так важно, я ведь твой жених, - отвечал я, - или я не прав?
- Прав, конечно, - девушка натянуто улыбнулась, уже открывая входную дверь, - но понимаешь, у меня гости. Я же не думала, что ты приедешь…
- Гости? Кто же? – сразу же насторожился я.
- Одна моя подруга, - ответила Селин, стоя на пороге и переминаясь с ноги на ногу, - она немного странная, понимаешь ли, но она очень хорошая, просто замечательная!
Я немного расслабился, услышав, что это «подруга». Я бы нервничал куда сильнее, признайся моя любимая в том, что у нее в гостях какой-нибудь молодой человек. Я был таким идиотом тогда.
- Ну, идем, познакомишь меня тогда с нею, - улыбнулся я, уже сам беря Селин под руку и заводя ее в дом.
Мы прошли в гостиную, и как только мы вошли, Селин тут же отлепилась от моей руки и подбежала к диванчику у растопленного камина. В теплом свете горевших в нем поленьев я сумел рассмотреть девушку, сидящую на этом диванчике. Сначала только профиль, так как в комнате было довольно темно.
Селин тем временем зажгла свечи в канделябрах над камином, и в комнате сразу стало светлее. Она снова подошла к диванчику и присела на его краешек. От меня не укрылось, с каким восхищением она смотрела на свою гостью.
Но не мне ее винить. Девушка действительно оказалась весьма необычной. Моей первой реакцией был легкий шок, когда я сумел хорошенько ее рассмотреть. Сказать, что она была красива – значит, вообще промолчать.
Девушка, сидевшая на диване рядом с моей невестой, была настоящей красавицей. Даже больше. Она походила на какую-то диковинную принцессу, настолько яркой была ее красота. Невысокая, вероятно, немного пониже Селин, очень стройная, даже худенькая, но ее откровенное платье не скрывало пышных и весьма соблазнительных форм ее груди. Густые черные волосы слегка вились и непокорной волной спадали на плечи, глянцево поблескивая на изгибах в свете свечей и камина. Идеальный овал лица, белоснежная гладкая кожа, ровные черные нитки бровей и глаза, светло-голубые, но такие яркие, что, казалось, будто они сверкают подобно драгоценным камням в темноте. Тонкий маленький нос и пухлые губы поистине идеальной формы.
- Домиан, познакомься, это Кэтрин Тайлер, - сказала она, скромно опустив глаза, - прекрасная, загадочная леди, благородная и очень красивая!
Селин улыбалась, говоря это. И ее улыбка была такой светлой, искренней. Именно так она улыбалась раньше, когда речь заходила о нашей свадьбе.
Я ощутил первый укол ревности. Ведь улыбалась она не мне, а этой девушке!
- Кэти, это Домиан Рэйвенштольц, мой жених, - продолжала Селин.
- Очень приятно, - ответила девушка.
У нее был низкий глубокий голос, неторопливый и приятный. Казалось, от него веяло прохладой. Странное впечатление.
Кэтрин грациозно поднялась с диванчика и неторопливо подошла ко мне. Вблизи она оказалась еще более красивой. Ее кожа казалась идеальной, волосы действительно напоминали черный глянец, пухлые губы против воли навевали не очень приличные мысли, а вот ее глаза меня уже тогда насторожили. Кэтрин приветливо и любезно улыбалась, но глаза ее оставались холодными и серьезными. И мне совершено не понравилось, как она на меня смотрела.
Одета девушка была в элегантное платье из бардового атласа с черным кружевным лифом. Оно не было пышным, напротив, струящимися складками спадало до самого пола, красиво подчеркивая тонкую талию и бедра. На талии платье было перетянуто широкой темно-синей лентой. Такого же цвета тканью был отделан низ платья. Я слегка удивился. Подобный фасон уже давно не носили лондонские модницы, он давным-давно, еще во времена моей матери, вышел из моды.
Я поцеловал ее затянутую в кружевную черную перчатку руку, как того и требовали приличия. Ее ладонь была ледяной, что мне тоже не понравилось. Вообще, эта девушка как-то сразу вызвала у меня слишком много негативных эмоций. Недоверие, подозрение, настороженность и, главное, я не мог найти причин этому.
- Рад знакомству, леди, - ответил я.
- А как вы догадались, что я леди? – спросила Кэтрин, лукаво прищурившись.
Меня удивил вопрос.
- Девушка, одетая в такое дорогое платье, очень красивая, изящная, с блестящими манерами – вы не можете быть простолюдинкой! Да к тому же, вы – подруга Селин.
Кэтрин снова улыбнулась и убрала руку, которую я все еще держал, сам того не осознавая.
- Что ж, вы правы. Я принадлежу высшему свету, хоть и редко появляюсь на общественных мероприятиях. Я не люблю высшее общество, думаю, там скучно.
- Кэти такая скромная! – заулыбалась Селин, разливая чай по фарфоровым чашкам, стоявшим на столике у камина. – Она столько всего знает, она такая умная, но она так редко все это рассказывает.
- Это не из-за скромности, моя милая, - на этот раз улыбка Кэтрин казалась снисходительной, - это потому, что мало кто может оценить мои знания.
- Я их ценю! – Селин взяла в руки свою чашку и присела на диван. – Они для меня бесценны!
Кэтрин последовала ее примеру.
- Разумеется, иначе я вряд ли стала бы с тобой ими делиться.
Я не нашел ничего другого, кроме как опуститься в кресло напротив дивана. От меня не укрылось то, что девушки почти сразу же взялись за руки. И это меня слегка озадачило. С каких пор они настолько близки? Насколько я знал Селин, не в ее характере были подобные вольности. Даже с людьми, которых она с детства знает.
- Как давно вы знакомы? – несколько суховато спросил я. – И почему я раньше о вас не слышал, мисс Тайлер?
В ответ черноволосая красавица окинула меня слегка пренебрежительным взглядом. Я снова отметил, насколько мне неприятна эта девушка. Но почему? Откуда у нас такая взаимная антипатия? Я не видел никаких причин для этого, и меня сей факт весьма беспокоил. Я не понимал, что со мной.
- Это уже ваше упущение, что вы обо мне не слышали, мистер Рэйвенштольц, - ответила Кэтрин.
- Мы знакомы с Кэти недавно, - ответила на мой вопрос Селин, - но уже понимаем, насколько хорошими подругами мы можем стать!
И таким радостным, таким светлым был ее голос, каким я не слышал его уже с месяц, наверное. Это снова заставило мое сердце больно сжаться. Почему со мной она не была такой же приветливой, как сейчас, в компании этой незнакомки? Куда делась прежняя Селин?
Правда, девушки удивительно хорошо смотрелись рядом. Я сразу обратил на это внимание, а теперь же, когда они сидели на одном диванчике, это просто в глаза бросалось. Светловолосая Селин с нежными чертами лица, в льняном бежевом платье, и эта роковая красавица Кэтрин, в темных, вызывающих, но очень ей идущих цветах, с черными локонами, красиво лежащими на обтянутых черным кружевом плечах. На миг я даже залюбовался таким сочетанием, пока не услышал голос Селин. Все такой же довольный и милый.
- Кэти просто замечательная. Даже не знаю, что бы я без нее делала! Она столько всего знает; такая умная и вообще, я себя глупышкой рядом с ней чувствую!
Кэтрин улыбнулась и демонстративно, как мне показалось, сжала ладонь Селин.
- Ты и есть глупышка, - очень нежно проговорила черноволосая красавица.
- А ты продолжаешь дразнить меня, так нечестно! – Селин надула свои прелестные губки.
Кэтрин рассмеялась мягким бархатистым смехом.
- Я тебя еще не дразнила, моя хорошая!
- Еще нет? – девушки переглянулись и на этот раз рассмеялись уже обе, заговорщически подмигнув друг другу.
А я сидел напротив них, ошарашено наблюдая за таким совершенно несвойственным моей невесте поведением и даже не находил слов, чтобы что-то сказать. Их просто не было. То, что я наблюдал, меня смущало и повергало в смятение.
- А, Домиан… - опомнилась, все еще смеясь, Селин, - может, тоже хочешь чаю? Можешь налить себе, на столике стоит третья чашка!
От чая я отказался, однако от меня не укрылся торжествующий взгляд холодных голубых глаз Кэтрин. В какой-то момент мне захотелось вскочить, схватить эту дамочку и свернуть ей шею. Желание было сильным, и я едва сдерживал себя.
Но она видела, она понимала, в чем дело. Она делала все осознанно! Когда я это понял, меня буквально дрожь взяла. А желание свернуть эту прелестную шейку стало совсем непреодолимым.
Впрочем, тогда мне еще удалось себя уговорить и заставить себя мягко попрощаться с девушками и уйти. Я испытал слишком сильную бурю эмоций, чтобы сохранять даже видимость хладнокровия. Селин тогда спохватилась и побежала меня провожать, на ходу извиняясь и глупо улыбаясь. Она несла какие-то мелкие глупости о том, что у нее проблемы, что Кэтрин ей помогает, потому им некогда… я плохо помню. Я ее почти не слушал.
Дома уже я хорошенько все обдумал, распив бутылку виски, и решил, что я все-таки слишком не доверяю своей невесте. Наверное, это неправильно. Может быть, я сам себя накручиваю. И девушку обвиняю непонятно в чем; мне даже стало стыдно от собственных мыслей. Наверняка мне просто слишком многое показалось и почудилось. Нужно взять себя в руки…
Я еще и не думал тогда о том, как жестоко я могу ошибаться. И даже не подозревал, какой чудовищной окажется на самом деле правда и куда она меня заведет. Что поделаешь, Каин, я признаю, что счастье сделало меня полным идиотом. Оно так часто ослепляет и заставляет смотреть на мир и видеть его краски излишне яркими и светлыми. Знаешь, только когда ты несчастен, ты можешь видеть мир таким, каков он есть.
Следующие несколько дней я так и жил – отчаянно пытался заставлять себя не видеть очевидное. Селин не менялась. Она словно полностью потеряла интерес к нашей будущей свадьбе, вместо этого частенько уезжала в гости к Кэтрин. Теперь, когда я с ней познакомился, Селин не стеснялась признаваться, что часто видится с девушкой.
«Все нормально, - успокаивал я себя, - у Селин всегда было мало подруг. Их отпугивало ее слишком низкое происхождение и полная бесхитростность. Теперь же она просто радуется, что такая леди, как Кэтрин, стала уделять ей внимание…».
Ага, и какое внимание. Мне вспомнилось, как пару дней назад я снова заглянул к Селин домой, на этот раз по делу, и она была там с Кэтрин. Пока они были вместе, моя невеста практически не обращала на меня внимания. Они с Кэтрин смеялись, шутили, но на какие-то темы, известные только им двоим. При этом их взгляды, которыми они время от времени обменивались меня по-настоящему беспокоили. Они не нравились мне. Подруги друг на друга так не смотрят. И каждый раз, когда Селин показывала, что Кэтрин ей небезразлична, когда она улыбалась этой девушке, как-то двусмысленно на нее смотрела, я замечал холодно-насмешливый взгляд, который бросала в мою сторону черноволосая бестия. Она гордилась происходящим. Ей нравилось собственное влияние на Селин. Она им упивалась!
Дальше было еще хуже. То, что Селин изменилась, заметил и мой отец. Он знал мою невесту как жизнерадостную, нежную и милую девочку. Теперь же она изменилась. Стала суетливой, вечно чем-то занятой, иногда – чрезмерно задумчивой, иногда – даже рассеянной. Она словно постоянно витала в каких-то своих мечтах, далеких от бывшей уже не за горами свадьбы.
Вскоре изменения в ее поведении заметили и другие люди. Мне стали задавать вопросы, на которые у меня не было ответов. Пошли какие-то непонятные и порой нелепые слухи… До свадьбы оставалось три недели, а многие приглашенные на нее гости уже успели спросить меня, не отменили ли мы наше венчание. Некоторым уже было известно что-то о Кэтрин. Удивительно, но ее, как оказалось, никто не знал вообще. Я потихоньку наводил справки - кое-что сумел выпытать у Селин, кое-что узнал сам. Кэтрин Тайлер хоть и представилась как леди, но она не принадлежала ни к одному из знатных родов Тайлеров Лондона и ближайших городов.
Только тогда я решил поговорить с Селин в открытую. Не знаю, почему я этого сразу не сделал. Вероятно, боялся, сам еще не представляя, чего.
Я пригласил свою невесту ко мне в особняк. Я уже боялся дома Селин, зная, что там в любой момент может появиться Кэтрин.
Я сразу же задал вопрос – что произошло? Почему Селин так переменилась? Что такого сделала с ней Кэтрин, что девушка настолько изменила свой характер?
Селин же словно впала в ступор. Она не хотела слышать моих вопросов, воспринимала их по-своему, считая, что я попросту ищу возможность поругаться с ней. Она убеждала меня, что я ошибаюсь, что Кэтрин ни в чем не виновата, что я говорю откровенные глупости. Дошло уже до того, что она начала на меня кричать и под конец расплакалась, обвинив меня в том, что я слишком жесток с ней.
- Ты не понимаешь меня, даже не пытаешься понять! Тебе все равно!
Меня поразило такое обвинение. Ведь она была не права. Однако я не успел ее переубедить. Селин продолжала.
- Ты столько обо мне не знаешь! Тебе вообще столько всего неизвестно!
Ту я уже растерялся, не зная, что ответить. Я не понимал, что именно она имела в виду. Однако мне вспомнилось, как они с Кэтрин переговаривались на тему чего-то такого, о чем я и не подозреваю, о чем-то, что, по словам Селин, делало Кэтрин очень умной и образованной, но о чем она не хотела рассказывать в высшем обществе.
- Так поделись со мной, - мягко предложил я, - я с удовольствием послушаю, ведь мне интересно все, что связано с тобой!
- Нет! – Селин закрыла руками глаза и расплакалась. – Я не могу тебе этого рассказать… да и не нужно тебе это! Ты не доверяешь мне, ты совсем меня не понимаешь и не хочешь понять!
Ее слезы вернули меня в чувство. Я начал утешать ее, коря себя за излишнюю, как мне казалось, жестокость. Это помогло, и Селин все-таки успокоилась, мы помирились. По крайней мере, до конца дня она была почти такой же, как раньше. Но я видел, что есть что-то такое, из-за чего она переживает, что не дает ей покоя. Вот только мне она этого не говорила.
И все же я успокоился. Заставил себя это сделать. Ради собственного спокойствия, ради предстоящей свадьбы, ради Селин… да, в первую очередь ради нее. Я думал, если буду уверен в себе, буду делать вид, что все в порядке, так и произойдет.
А через пару дней я стал свидетелем странной сцены. В те дни я навещал Селин каждый вечер. Даже иногда придумывал пустячные причины, чтобы приехать к ней. Мне все еще не давало покоя то, что с ней происходило, и то, как причастна к этому Кэтрин.
В тот вечер Селин была дома, но к ней приехала ее новая подруга. И я заехал к ней домой, чтобы лично рассказать ей кое-какие новые детали относительно нашей свадьбы.
Я только зашел в дом (дворецкий пропускал меня уже без предупреждения – помогла взятка, которую я дал ему неделю назад, ведь в доме небогатой Селин он зарабатывал сущие копейки, а мне хотелось всегда быть в курсе происходящего у моей невесты, особенно теперь). Уже с порога я понял, что девушки ссорятся. Селин, кажется, плакала, а Кэтрин что-то ожесточенно ей доказывала. Ее голос звучал раздраженно и возмущенно. Однако внезапно она замолчала.
- Твой женишок заявился, пойди, разберись с ним! – язвительно бросила Кэтрин.
Я остолбенел. Как она поняла, что я рядом? Ведь я находился в холле, а они – в гостиной, они не могли не увидеть меня, ни тем более услышать!
Селин безропотно ей подчинилась. Она вышла в холл ко мне, заплаканная, такая несчастная, с совершенно убитым видом.
- Домиан… ты немного не вовремя. Можешь прийти в следующий раз? Я… прости, я сама лучше, наверное, приду и все объясню. А сейчас извини, но ты должен уйти.
Она сама подтолкнула меня в спину, заставляя поскорее покинуть комнату, провела к двери, и уже там поручила меня дворецкому, который и отвел меня к воротам. Помню, он с таким сочувствием, даже жалостью на меня смотрел; как же меня это задело!
Теперь мне не оставалось ничего, кроме как ждать известий от Селин. Придя домой, я снова напился виски и заснул прямо в гостиной. На следующий день, не дождавшись от Селин вестей, я поступил так же. Только через два дня ко мне приехала моя невеста. Печальная, серьезная, полная решительности. Одета она была уже не в светлые тона, которые так любила, а в темно-фиолетовое платье и черную накидку. Даже волосы она спрятала под темной накидкой, чего раньше никогда не делала.
- Нам нужно отложить свадьбу, - сказала она, когда я провел ее в гостиную и усадил на диван, - на неопределенный срок.
Думаю, не стоит говорить, что меня потрясли ее слова.
- Что? – я не верил своим ушам.
- Да, понимаю, это неожиданно… - она опустила голову, словно боялась на меня смотреть, - но это неизбежно, Домиан. Это мое решение…
- Да что ты такое говоришь! – возмутился я. – Зачем нам это делать?
- Это важно… - она все еще прятала глаза, и голос ее дрожал.
- Ничего подобного! Разве ты меня не любишь?
Я подскочил с дивана, схватил ее за плечи и заставил посмотреть мне в глаза.
- Не в этом дело. Далеко не в этом. Есть другие причины, поверь мне.
- Да какие могут быть причины?! Что ты такое вообще говоришь? Я и не подумаю отменить свадьбу!
Я был в бешенстве, ничего не понимал, а она и не старалась мне что-то объяснить. Селин держалась отстраненно, словно думала о совсем другом, о чем-то своем, далеком от темы разговора.
Она и не думала отказываться от своих слов. Селин настаивала на том, чтобы мы отложили нашу свадьбу на неопределенный срок. При этом она не сумела назвать ни единой причины для такого поступка.
Состоялся настоящий скандал, в ходе которого я не раз впадал в истерику, а Селин только плакала, при этом все еще была такой же отстраненной, и даже причина ее слез была мне непонятной.
В итоге свадьбу все же отложили. За две недели до того, как мы должны были пожениться. А на следующий день Селин пропала. Мой отец сам поехал к ней домой, когда узнал о случившемся, чтобы поговорить с ней, однако его встретил растерянный дворецкий, сообщивший, что девушка не вернулась вчера ночевать домой.
Ее не было месяц. Ровно столько я пробыл в жесточайшей депрессии. Я во всем винил себя, только себя. Я не хотел думать о том, что могло с ней приключиться, но подозрения у меня были самые мрачные. Я перебрал в уме все возможные варианты, отец даже нанимал специальную группу поиска, которая разыскивала мою пропавшую невесту, но все тщетно.
Знаешь, так паршиво, как в те дни, мне не было, пожалуй, никогда. Я разом лишился всего, что делало мой мир красочным и ярким. Теперь его оттенки стали для меня темными и мрачными, у меня ничего не осталось, что бы меня радовало. И я дивился собственной наивности. Как я мог не ценить того, что у меня было? Почему я не наслаждался тем, что имел, в полную силу? Мне всего было мало, я все время пытался идти дальше, совершенно не ценя то, что имел… Я был слишком счастлив, чтобы осознать всю неповторимую прелесть этого самого счастья. И для того, чтобы это понять, мне нужно было потерять все это. Ирония судьбы, не так ли?
12. О смысле
Но вот спустя месяц произошла следующая история.
Был поздний вечер, фактически, уже ночь. Я сидел на пороге своего дома с бутылкой виски (в те дни я действительно много спиртного потреблял - слишком тяжело мне далась потеря Селин) и смотрел, как солнце медленно прячется за крышами домов.
Я думал о том, что же я сделал не так. Где я оступился, почему все так вышло? За что судьба так наказывала меня? Я любил свою девушку, свою невесту, свою единственную, самую лучшую Селин. Почему же все так закончилось?
Отец к тому моменту решил, что Селин просто сбежала, испугавшись ответственности, которую на нее наложил бы брак. Что, возможно, она была еще слишком ребенком, чтобы начинать семейную жизнь. Вообще, он придумывал несколько различных вариантов того, почему Селин сбежала (а он считал, что она именно сбежала, в то время, как я подумывал о том, что, возможно, она могла быть кем-то похищена), и каждый из этих вариантов показывал ее в невыгодном свете. Как глупую, меркантильную, недальновидную, трусливую…. Я понимал, зачем он это делает – чтобы успокоить меня, мою ущемленную гордость, чтобы я не жалел о произошедшем, а переключился на поиски другой девушки. Однако с его стороны это было слишком очевидным, чтобы я купился.
Так вот, я сидел на пороге с пока еще непочатой бутылкой и печально смотрел на уже почти полностью спрятавшееся за горизонтом солнце. Когда вдруг понял, что я не один. Кто-то, закутавшись почти с головой в темный плащ, медленно, нерешительно приближался ко мне со стороны задней двери.
Я поразился – никто не мог сюда войти, я бы обязательно узнал это. Охрана нашего дома не позволила бы никому даже приблизиться к дому, оставаясь незамеченным.
А уже в следующую секунду я узнал фигуру в плаще. Это была Селин!
Я подскочил с порога и замер, не в силах сдвинуться с места. Я только смотрел на нее, ожидая, что же будет дальше, отмечая про себя каждую деталь ее внешности. Мне казалось, я не видел Селин больше года.
Девушка была очень бледной – это я отметил в первую очередь. Так как она была закутана в плащ, я мог видеть только ее лицо, но оно, как мне показалось, едва ли не светилось в темноте. А в больших светлых глазах стояли слезы.
- Домиан, - тихо проговорила она срывающимся голосом.
Это и вывело меня из ступора. Я шагнул к ней, схватил ее за плечи, притянул к себе и крепко обнял, прижав к своей груди. Я все еще любил ее, как бы я не старался себе доказать обратное. А она вернулась, она сама пришла ко мне!
- Селин! – я прижался губами к ее голове, все еще закутанной в капюшон. – Где ты, черт возьми, была? Что с тобой случилось?
- Домиан, прости, - девушка расплакалась, беззвучно затрясшись в рыданиях, - прости меня! Я была такой глупой, не понимала, что делаю… я словно ослепла на какое-то время, разучилась видеть происходящее… но я сама виновата. Я сама во всем виновата!
Она снова заплакала, а я стал замечать что-то неладное, что мне совсем не нравилось. Селин, почему она закуталась в этот плащ? Что с ней не так? И почему… почему ее кожа кажется ледяной?
Что произошло, я понял только когда девушка немного отстранилась, и я смог заглянуть ей в глаза. Они блестели и переливались алым - такое могло быть только у вампиров, которые испытывали какие-то сильные эмоции. Я слишком хорошо знал многие детали и особенности их анатомии.
- Да, - кивнула девушка, соглашаясь с моими выводами, и снова расплакалась.
Я потрясенно отпустил ее, и она отступила на шаг, закрыв лицо ставшими совершенно белыми руками.
Селин… Селин, моя любимая девушка, моя невеста… она стала вампиром? Я не мог в это поверить. Это просто не укладывалось в моей голове.
- Как это произошло, почему? – это было все, что я смог из себя выдавить.
Селин в ответ только покачала головой, продолжая рыдать.
В этот момент я понял, что мы не одни. Кто-то еще приближался. Кто-то шел по дороге, я слышал цоканье каблуков по камню. Странно, но я узнал приближающуюся еще до того, как она вышла на освещенный участок и я смог ее разглядеть.
Кэтрин, конечно же. Я уже заранее знал, что это будет она. Я, пожалуй, даже ждал ее. Слишком много ее было в жизни Селин, чтобы она отпустила так просто мою бывшую невесту. В этот момент я понял и другое – Кэтрин, она не была человеком. Она тоже была вампиром. Как я раньше этого не замечал? Как ей удавалось так хорошо скрывать свою сущность? Впрочем, Кэтрин была слишком красива, и некоторые особенности вампиров, отличающие их от человека, иногда можно принять за обычное человеческое обаяние и природную холодную красоту. Другое дело – когда ты знал человека, ставшего впоследствии вампиром, как в случае с Селин.
Кэтрин обошлась без черного плаща. Да и что ей скрывать? Она для него слишком красива. На ней было платье из фиолетового шелка, соблазнительно облегающее идеальную фигурку, а черные волосы были красиво уложены в высокую прическу. И она улыбалась. И именно ее улыбка меня поразила. Она была победоносной и жестокой.
- Что… что ты здесь делаешь? – заставил я себя спросить. Я даже не знал, что еще мог сказать ей. Ее появление, а также мои открытия меня слишком потрясли.
А она в ответ рассмеялась тонким, милозвучным, но каким-то ужасно ядовитым смехом.
- Ну, Домиан, теперь ты доволен? – она подошла к Селин и по-хозяйски положила руку на ее плечо. – Скажи, смог ли ты сделать какие-то выводы из произошедшего? Или так и остался таким же дураком, каким был?
- О чем ты, черт возьми, говоришь?!
- Значит, все-таки не понял, - Кэтрин оскалила зубы, а ее глаза заалели кровавым огнем, - я сделала твою ненаглядную вампиром. Я морально уничтожила ее, от этой глупышки остался только пустой сосуд. Она сошла с ума, не выдержала того, что я ей дала. Она превратилась именно в то, что ты так любил уничтожать – безмозглое чудовище. Ну же, наследник братства охотников, давай, выпусти обойму серебра в сердце своей шлюшки!
Она схватила Селин за плечо, дернула ее к себе, отчего девушка едва не потеряла равновесие, и прижала ее к себе спиной, закрываясь от меня, как щитом. Меня поразила реакция Селин. Моя бывшая невеста казалась абсолютно безвольной, а ее глаза, лишившись вампирского алого блеска, стали совершенно пустыми. Даже ее лицо со всей сверхъестественной привлекательностью, которую ему подарила вампирская бледность, казалось лицом фарфоровой куклы.
И над ней - злобно ухмыляющееся лицо Кэтрин.
- Убери от нее руки! – закричал я. – Мерзкая тварь, что ты с ней сделала?!
А в ответ – новая порция едкого звонкого смеха.
- Я надеюсь, хотя бы это заставит тебя поумнеть, Рэйвенштольц! – продолжала Кэтрин. – Когда-нибудь это случилось бы все равно. Ты ведь сам во всем виноват, папин сыночек!
- Да о чем ты вообще говоришь?!
На наш крик уже начали собираться люди. Из дома выбежал дворецкий, увидел, что происходит, и скрылся в доме. Наверное, решил позвать на помощь. Из-за угла выбежал садовник. А со стороны ворот, которые были проигнорированы обеими вампиршами, к дому уже бежали охранники.
Все это не укрылось от внимания Кэтрин. Она покачала головой, состроив уставшую гримасу.
- У тебя здесь слишком шумно и людно. Если есть желание поговорить, приходи завтра в это же время на то место, где в твою душу впервые закрались сомнения в том, что ты прав. Я, нет, мы, - Кэтрин приобняла Селин за талию, - будем ждать тебя там.
И с этими словами она вместе с Селин, используя свои сверхъестественные способности, запрыгнула на крышу нашего дома и скрылась в ночной тьме. Охранники и подоспевший Эдвард, которого позвал дворецкий, не застали ни первую, ни вторую на месте…
Ночью меня ожидали расспросы от отца и брата, меня потащили в обитель охотников, где несколько часов задавали одни и те же вопросы, отец даже настаивал на том, чтобы я на какое-то время переселился в штаб-квартиру… я рассказал им все - и о Селин, и о Кэтрин. Только умолчал о том, что напоследок мне бросила черноволосая вампирша.
Отец пытался меня утешить. Брат носился со мной, всячески пытаясь мне помочь или хотя бы утешить, успокоить. Несколько охотников из тех, кто был близок отцу и брату или же с которыми я раньше ходил на охоту, тоже были обеспокоены моим состоянием. Они приносили мне кружки с успокоительными отварами, а когда они не помогли, то вручили мне целый стакан виски.
Я же думал только об одном. Когда мне удалось хотя бы немного прийти в себя после случившегося, мои мысли заняло финальное послание от Кэтрин.
Завтра, после заката, она велела мне прийти к ней, чтобы выяснить все окончательно. Прийти… но куда? Что означали ее слова? Место, где в мою душу впервые закрались сомнения в том, что я прав. О чем она говорила?
И только тут мне вспомнилось мое душевное состояние до того, как мы с Селин объявили о нашей свадьбе и начали подготовку к ней. Тогда я убил вампира, который тоже наговорил мне перед смертью кучу загадок, которые мне совсем не хотелось разгадывать. Если когда-то я и сомневался в собственной правоте, то только тогда.
Значит, место, о котором говорила Кэтрин, - это та самая подворотня, где я убил того странного вампира? Иных догадок, как можно истолковать слова Кэтрин, у меня не было. Да и я был не в состоянии хорошенько над этим подумать. У меня был шок! Я увидел, наконец, свою пропавшую невесту, но тут же узнал, что ее превратили в вампира. И кто! Ее лучшая подруга, которой она доверяла и которая в результате оказалась совсем не той, за кого себя выдавала.
Я таки напился той ночью и заснул под утро, оставшись ночевать в штаб-квартире. Скажу честно – я боялся ехать домой. Боялся выходить на улицу. Там мне могли случайно попасться вампиры, а я не хотел их видеть. Я боялся этого.
На следующий день я проснулся очень поздно. День был уже в самом разгаре; отец все еще был очень обеспокоен моим состоянием. Еще вчера он подал имя Кэтрин Тайлер в розыск у охотников, а мне сообщил, что дома меня будет ожидать усиленная охрана. Он выделил мне из штаба десятерых охотников. Они будут каждую ночь патрулировать наш двор и сад, следя, чтобы к дому не приближались незнакомцы. Я понял, что незаметно улизнуть из дома мне не удастся. Потому решил уйти незадолго до начала сумерек, чтобы можно был отправляться сразу же на назначенное место.
Меня трясло. Я очень нервничал. Чем ближе был вечер, тем сильнее это было заметно. Но я изо всех сил старался не показывать своего эмоционального состояния остальным охотникам. У меня получалось. Фамильная выдержка Рэйвенштольцев, видимо.
Незадолго до начала заката я, приведя себя в нормальный вид, взял предложенный отцом дилижанс и поехал на нем в сторону дома. Однако по пути я остановился у одного салона, сказав, что мне нужно кое-что купить. И, воспользовавшись тем, что в этом районе было много народа, сбежал.
Я прибыл на место еще раньше, чем был нужно. Солнце только-только начало садиться, а я уже стоял в этом заброшенном тупике, зажатый с одной стороны высоким забором, с другой – стенами храма. Здесь было так тихо, привычный шум города сюда почти не долетал. Эта тишина мне не нравилась, казалась зловещей, тяжелой. Прошло несколько минут, а я уже начал нервничать. Я против воли обратил внимание на то место, где когда-то убил вампира. Тогда там была огромная лужа черной крови, сейчас же это место поросло зеленой густой травой.
Кэтрин появилась практически беззвучно. Еще мгновение назад я был один, шагал взад-вперед по замусоренной подворотне, а секунду спустя вампирша опустилась на землю напротив меня, очевидно, спрыгнув со стены ближайшего дома. Она была одна, без Селин. Такая же пугающе красивая, как и раньше. Такая же привлекательная и отталкивающая. На этот раз на ней был темно-синий и зеленый атлас. Я поморщился. Эти холодные цвета еще больше подчеркивали мертвенно-бледный оттенок ее кожи. Как я мог не видеть раньше очевидного? Я, охотник, наследник братства Кристальной Чаши?
- Пришел, значит, - опять же, злая насмешка в ее голосе, - и даже догадался, где именно я назначила встречу! Ты не так глуп, каким сначала показался, Домиан!
- Откуда тебе об этом месте известно? – эта мысль не давала мне покоя полдня. Однако кое-какие догадки у меня на тот момент уже имелись. И я не ошибся, как оказалось.
- Именно здесь ты убил того, кого я любила, - холодный, полный сдерживаемой злобы голос, - именно здесь это произошло! Здесь ты пролил его кровь. Вижу, ты тоже не забыл ту ночь.
Я сглотнул комок в горле.
- Я помню… помню безумного вампира, который убил двоих ни в чем не повинных людей в неположенное время и которого охотникам пришлось устранить, так как он представлял опасность для жителей Лондона, - осторожно ответил я. По коже уже пробежали мурашки от того, как звучал голос этой жуткой вампирши. Она определенно что-то замыслила – слишком спокойной она казалась.
- Значит, ты так ничего и не понял, - губы Кэтрин искривила гримаса презрения, - эти люди сами пришли к нему. Им захотелось бессмертия, потому они попросили Генри сделать их вампирами. Когда он отказался, они пригрозили ему, что подадут заявку охотникам и он не выдержал. Он убил этих наглецов. Но заявку охотники все-таки получили. О, конечно, кто же будет разбираться, кто виноват, а кто нет, когда дело касается вампира. Конечно, виноват может быть только он!
- Факт остается фактом – он убил безвинных, это все, что я знал, - я старался говорить беспристрастным тоном, под стать самой Кэтрин, однако мой голос сбивался и дрожал. Она была уверена в себе и своих словах, а вот я – нет… к тому же, ее слова меня потрясли. Я действительно не знал о таких подробностях.
Вампирша смерила меня полным презрения взглядом.
- Ты так и не понял ничего… не понял того, что Генри пытался тебе объяснить. Ты считаешь, что люди лучше вампиров? Выше них, сильнее морально, духовно, более человечны? Тогда посмотри, как поступили люди и как поступили вампиры. Эта ситуация слишком хорошо иллюстрирует общую картину. Люди хуже вампиров, Домиан. Но хуже только тем, что не обладают нашей силой и бессмертием. Любой человек, который мечтает обрести бессмертие, может стать вампиром, а если у него это не получается, он идет на крайние меры и ведет себя гораздо хуже, чем многие вампиры.
- И поэтому ты поступила так с Селин?! – не выдержал я.
Кэтрин усмехнулась.
- Это плата, Домиан.
- Плата?! Да за что?!
- За моего любимого Генри.
Только тут я все понял. Эта вампирша мне мстила. Она отобрала у меня Селин ради мести, чтобы я почувствовал то же, что и она! Как все просто!
Все стало вдруг так ясно и понятно. Вопросы, которые я себе задавал, которые меня мучили все это время, сразу же стали мне понятны. Я получил ответ. Это всего лишь личная месть. Вся эта дурацкая история случилась только потому, что Кэтрин хотела отомстить мне, поступить так же, как поступил я! Вот и вся загадочность, вот и весь тайный смысл происходящего. Его не было. Была всего лишь мстящая за убитого любимого женщина.
Теперь уже я смотрел на нее с презрением, забыв на мгновение и о Селин, и о своем горе.
- Дешевая тупая сучка. И это ты мне говорила о том, что люди более мелкие и ничтожные существа, так как не обладают вашим бессмертием? На себя посмотри сперва!
Я едва ли не радовался тому, что нашел ответ. И это помешало мне сразу осознать свою ошибку. В моей теории было что-то неверно. Что-то было не так. В чем-то я ошибался… упустил что-то важное. Однако я не сразу это понял.
Кэтрин мне помогла. Она оставалась такой же холодной и самоуверенной, что и раньше.
- Ты так и не понял, что я пыталась тебе сказать? Хорошо, я поясню. Хоть я была и лучшего мнения о твоих умственных способностях. Я не заставляла твою Селин становиться вампиром. Я не вливала кровь насильно ей в рот, не бегала за ней с уговорами. Она сама меня попросила. Теперь ты понимаешь?
Я не понимал. Говоря откровенно, я уже перестал что-то понимать. Вернее, не хотел. Какая-то часть моего сознания все еще противилась этому. Назад дороги не было, а мое незнание было таким удобным. Только с ним я мог стать тем, кем должен был – наследником Винтербладов.
Однако Кэтрин не знала пощады.
- Ты помнишь ваш с Генри последний разговор? Ты говорил ему, что ни один человек в здравом уме не согласится стать вампиром. Ты же помнишь это?
Я молчал. Но, разумеется, я помнил. Я не забыл ничего из того разговора. Ни единого слова.
- Тогда как ты расценишь то, что твоя невеста, самый дорогой и близкий тебе человек, бегала за мной и сама умоляла меня сделать ее вампиром, чтобы подарить бессмертие? Не кто-то, кого бы тебе не хотелось оправдывать. Не абстрактный человек, о котором ты не стал бы и слушать. Даже не твой друг. Твоя невеста, день свадьбы с которой уже был назначен. А ведь она не находилась в каком-то отчаянном состоянии. Она не была смертельно больной или бедной, не имеющей денег на пропитание. Она была красивой молодой девушкой, полноправным членом высшего лондонского света, любимой невестой, которую уже в недалеком будущем ждала счастливая семейная жизнь с состоятельным и красивым мужем. У этой дурочки было все, о чем любая девушка только мечтать могла!
Я непроизвольно сжал кулаки.
- Тогда какого черта в нашу жизнь влезла ты?! – закричал я, не сумев сдержать чересчур болезненный для меня порыв.
Я отлично велся на все ее маневры, делал именно то, чего она от меня ждала. Кэтрин умело играла моими эмоциями. Понять мне это удалось только спустя какое-то время. А тогда я испытал слишком сильную эмоциональную встряску.
- Чтобы показать тебе же, как ты ошибался. Чтобы ты понял всю ничтожность собственных взглядов. Ты, наследник Винтербладов! – теперь Кэтрин едва ли не шипела, обнажив острые вампирские клыки. Даже ее глаза стали алыми… - Чтобы убивая очередного из нас, ты не тешил себя иллюзиями, что убиваешь чудовище и принадлежность к вампирам автоматически ставит клеймо. После того, что я тебе показала, ты уже не сможешь так жить!
Ее слова больно хлестали по ушам, мне отчаянно хотелось их закрыть. Так уже было в ту ночь, когда я убил этого вампира… Генри. Но тогда мне удалось убежать от реальности. Тогда мне было куда бежать. Сейчас же Кэтрин лишила меня пути к отступлению. Она отобрала у меня то, что могло заменить мне жизнь охотника.
- Хочешь, я расскажу тебе, как так получилось? Почему Селин бегала за мной и умоляла сделать ее вампиром? Почему предпочла меня тебе?
- Потому что ты ее обманула, а Селин была такой доверчивой… - это уже был отчаянный шаг с моей стороны, и Кэтрин его жестоко высмеяла.
- Ну конечно, придумывай для нее оправдания! В которые и сам же не сможешь поверить. Неужели ты заинтересовался бы ею, будь она такой дурой? Нет, Селин была неглупой девушкой. Наивной, но далеко не тупицей. Она прекрасно знала и понимала, на что идет. И только поэтому была так настойчива. Селин хотела быть вампиром.
- Как она могла хотеть им быть?! – в отчаянии выкрикнул я. – Как такая девушка, как Селин, могла хотеть стать чудовищем, убивать и пить человеческую кровь?
Кэтрин смерила меня полным презрения взглядом.
- Она куда умнее тебя, Винтерблад. Она реально смотрела на вещи и видела их такими, какие они есть. Разве что… разве что не сумела трезво оценить собственные силы. Ну да что удивительного. У нее же не было такого опыта, как у тебя, охотник.
- Да о чем ты вообще говоришь?!
Вампирша улыбнулась. Нехорошей, зловещей улыбкой.
- Домиан, я же так и не рассказала, как все произошло и чем закончилось. Какое с моей стороны упущение. Ну так вот. Можешь смело винить меня в том, что я влезла в жизнь твоей бесценной Селин. Но это единственное, в чем я виновна. Единственное, к чему причастна. Остальное уже на совести Селин.
Я выжидающе на нее смотрел. Я не знал, хочу ли слышать то, что она рассказывала, однако у меня не было выбора. Я должен был это услышать. Я должен был знать, иначе это опять будет самообманом. То, что закрывать глаза на нелицеприятную правду – это не выход и от этого будет только хуже, я уже понял.
- Я сама познакомилась с Селин. Сначала поверхностно, потом стала намекать ей на некую тайну, которая у меня есть… она заинтересовалась. Я продолжала интриговать ее, все сильнее и сильнее, а потом сделала так, что она сама обо всем догадалась. И ты думаешь, ее это отпугнуло? После всех тех тайн, на которые я ей намекнула? Произошло как раз наоборот. Мысль о том, что ее подруга – вампир, показалась ей очень привлекательной. Когда ты познакомился со мной, Домиан, Селин уже знала, кто я. И тогда она начала приставать ко мне с просьбами сделать ее бессмертной. Я рассказывала ей о прошедших эпохах, которые сама пережила. Рассказывала о людях, с которыми была знакома. Делилась впечатлениями от того, каково это – блуждать ночами по миру, быть полностью свободной от всех обязанностей, которые накладывает на человека жизнь – выйти замуж, родить ребенка, добиться признания в работе, не пасть в грязь лицом перед высшим светом… вампиры принадлежат только самим себе, и мне удалось донести это до твоей невесты. И, знаешь ли, ей эта мысль очень понравилась. Она буквально заболела ею. Примерно через неделю, после того, как мы с тобой познакомились, она впервые попросила меня сделать ее вампиром. Это и была моя победа, но пока еще неполная. Я отказала ей, сказав, что у нее есть все для счастливой жизни. Но ей этого уже было мало. Она жаждала бессмертия. Она мечтала о нем. Романтика вампирской жизни явно пришлась ей по душе. Вскоре ей опротивела ее более чем удачная и счастливая светская жизнь. Ей опротивел и ты, Домиан, бегавший за ней и беспокоившийся за нее. Она жила только мыслями о будущем, в котором видела себя бессмертной. Она придумывала, куда мы с ней вместе поедем. Париж, потом Вена, потом Рим и Венеция… ей так не терпелось посмотреть на мир глазами вампира, переоценить то, что уже стало для нее привычным. Ощутить что-то новое, свежее. И как она радовалась тому, что не будет стареть! Селин даже начала подбирать себе гроб, зная, что многие вампиры в них прячутся от дневного света. Она выбрала себе один. Красивый такой, из резного камня с лилиями на крышке. Она умоляла меня познакомить ее с другими вампирами. Ей так нравилась мысль о новом обществе, где все остаются вечно молодыми, где много темного, вечного и ослепительно красивого, где неважно происхождение его членов… да, Селин отлично выхватила саму суть вампирской романтики.
Последние слова Кэтрин произнесла с горькой усмешкой. Я же уже не знал, как мне реагировать на ее слова. Мне было больно ее слушать. Теперь даже звучание ее голоса было для меня болезненным. Однако я понимал, что это еще не все и впереди обязательно ждет новый удар.
- Ты же помнишь, как пришел к ней в гости, а у нас с Селин было что-то вроде ссоры? Конечно, помнишь, ты ничего не забыл. Так вот, я сама ее подстроила. Я сказала Селин, что решила уехать из Лондона. Что жизнь здесь мне наскучила, что мне хочется чего-то новенького, она поверила. И запаниковала. Я уеду, а она так и останется человеком? Теперь она едва ли не требовала меня сделать ее вампиром. Она согласилась забыть о тебе, согласилась сбежать от прежней жизни, согласилась отменить вашу свадьбу. И тогда я выполнила ее просьбу.
Глаза Кэтрин заблестели. То, о чем она говорила теперь, ей явно нравилось. Даже ее улыбка изменилась.
- Я сделала Селин вампиром в тот же вечер, как она разорвала ваши отношения. Она пришла ко мне в слезах, но полная решимости. Ну что ж, девочка своего добилась, - вампирша усмехнулась, - она получила темную кровь. Но вот только оказалась слишком уж неженкой. Ах, кто бы мог подумать, что она придет в такой ужас, когда узнает, что уже в первую же ночь ей придется питаться кровью, придется убивать!
Кэтрин кровожадно рассмеялась, прикрыв рот ладошкой.
- Наивная дурочка, она что, надеялась прожить жизнь вампира, не убивая людей? А я ведь с самого начала рассказала ей все, действительно, все подробности жизни вампира. Что только самые сильные выживают, а не такие размазни, как она. В первую ночь я сама убила ей жертву. Она только молча выпила кровь. А на вторую ночь она уже захотела поскорее познакомиться с другими вампирами. И ей хотелось поскорее уехать из Лондона. Однако я только начала свое развлечение. Я решила остаться в городе еще на какое-то время и предложила Селин самой поехать путешествовать. Однако эта мысль вызвала у нее панический страх. О да, она наконец-то осознала, кем стала. Что это не романтические бредни с красивыми гробами и поэтическими ночами. А какой была ее реакция, когда она поняла, что святая вода для нее губительна, ровно как и вся церковная атрибутика! Селин была похожа на запуганную птичку. Она стала бояться крови, так как убивать сама она так и не научилась, но кровь же вызывала у нее зверский аппетит. У нее не осталось здравого рассудка, за каких-то несколько ночей Селин просто сошла с ума. Последние ночи она уже попросту стала моей игрушкой. Она делала все, что я ей скажу! Вот ведь умора. И именно по моему приказу она к тебе явилась. Ты думал, твоя малышка раскаялась и вернулась к своему теперь навеки потерянному любимому? Если так, то ты наивен еще больше нее!
Я едва сдерживал себя, чтобы не кинуться на нее. Никогда раньше жажда убийства не была такой сильной, как в те минуты.
- Что… что ты с ней сделала? – заставил я себя спросить.
- Что? – Кэтрин пожала хрупкими плечиками. – Я убила твою сучку. Выпила ее кровь до последней капли. Все равно на нее объявили бы охоту. Вчера для нее все закончилось.
- Нет, - я только мотал головой, отказываясь воспринимать услышанное, - нет! Селин не могла… она не могла умереть! Она не…
Немножко не вместилось. Дальше - в комментарии.
@темы: ориджиналы, мое творчество, Алхимия крови
-
-
08.03.2011 в 12:46- Но… - я в отчаянии поднял глаза на вампиршу. Мой мир рушился безвозвратно, полностью. И я искал поддержки. Хотя бы у кого-то! – Но как такое могло произойти?!
- Ты меня невнимательно слушал, мальчик? – Кэтрин же только насмехалась над моими муками. – Теперь-то ты хоть что-нибудь поймешь?! Осознаешь, как ошибался? Чертов тупоголовый охотник!
Тогда я действительно понял нечто важное. Нечто, чего не знал до этих пор. Боль от потери была действительно сильной… произошедшее, возможно, могло бы полностью меня сломать, однако я нашел то новое, что дало мне возможность жить дальше. Нашел не сразу, но уже в те минуты в мою голову пришла эта мысль.
Бессмертие. Вот чем соблазняют вампиры таких беззащитных и наивных смертных, как Селин. Вот что становится причиной их гибели. Вот что дает им преимущество над нами… Кэтрин пыталась мне доказать, что вампиры лучше людей, так как они сильнее. На самом деле же она, дав мне такой пример, убедила меня в обратном. Я увидел своими глазами, что вампиры – не бессловесные и безмозглые чудовища, которыми их раньше считал. О нет, я ошибался, я так жестоко ошибался. И я поплатился за свою ошибку.
Вампиры – холодные, жестокие, коварные убийцы. Они ненавидят людей, они обязаны воспитать в себе эти качества, иначе они не выживут. Прекрасный пример тому – история Селин. Она не смогла возненавидеть людей, не смогла заставить себя убивать. Потому и закончила так. Кэтрин пыталась доказать мне, что вампиры – не дураки. Что в них есть что-то, чего нет у обычных людей – бессмертия. Именно этим они заманивают в свои сети людей. Именно это их и губит.
-
-
06.08.2011 в 14:38