Живу вот.
Нзвание: Без возможности вернуться
Фэндом: Senyuu
Автор: Rellie
Жанр: ангст, драма, фэнтези, hurt/comfort, AU, юмор, как ни странно
Пэйринг: Рос/Альба
Рейтинг: NC-17
Дискламер: не мое, разумеется
Статус: закончен
Размещение: спросить автора
Содержание: Легендарный вор по кличке Красный Лис попадает в королевскую тюрьму, и ему предстоит встретиться с не менее легендарным инквизитором-палачом.
Предупреждение: BDSM, OOC, насилие.
От автора: Порядком всего1. НЦ я сто лет уже не писала, так что недовольна собой, но до Эрки сбивать не стала. Во всем виновата Alex Ch.!
2. ООСища жутчайшее. Воообще можно как оридж читать, от оригинальных персонажей одни имена остались.
3. Нагло ворую у нас же заявку, мне стыдно((
4. Из побочных пейрингов (толком не прописанных, местами только упомянутых, потому выношу их сюда) будут в наличии: Самеджима/Януа, Рос/Эльф, Креа/Рос, Децембер/Юлий.
читать дальше1.
Этой тюрьмой его пугали уже очень давно. Сюда в числе прочих помещали опасных преступников, обвиненных в колдовстве, изменников своего королевства… а теперь и его тоже. Легендарного вора, Красного Лиса, собравшего целую банду и вознамерившегося совершить переворот в королевстве. Не сразу, разумеется, но в возможно обозримом будущем…
А теперь он здесь. Его швырнули в эту дыру, как мелкого воришку, сковали железной цепью руки, застегнули на шее ошейник. Вчера его уже навещал кто-то из вышестоящих и пообещал скорую прилюдную казнь на центральной площади. А сначала пытки – Красный Лис являлся носителем важных сведений, которые из него перед казнью следовало вытянуть.
Дышать в камере было трудно. Воздух стоял спертый, затхлый, и первый день на своей соломенной подстилке Альба задыхался. Обида стала дополнительным издевательством. Как мог он так глупо попасться? А ведь мечтал о поистине великих вещах! Помочь беднякам, устроить свержение короля-тирана… все для народа! Кому нравилось то, что в колдовстве теперь обвиняли даже без доказательств? Стоило просто не так глянуть на соседа, и тот писал жалобу, а несчастную жертву тут же ссылали в тюрьму! Это неправильно.
И ведь за ним пошли люди! Охотно, с готовностью и решимостью. У него набралась целая команда добровольцев! Они не стояли на месте, действовали, грабили и помогали бедным. Целый год банду сопровождал успех, пока ее предводитель не был пойман, угодив в ловушку.
И это конец. Теперь ему светит только казнь. Но было кое-что приятное, что его немного грело изнутри. Ребят из банды не поймают, они хорошо прятались!
В первый день он еще тешил себя надеждой на скорое спасение. Но спустя несколько дней понял, насколько это маловероятно. Как его банда, в которой едва насчитывалась сотня бунтующих, может проникнуть в королевскую тюрьму? Здесь заканчивали свой путь и менее значимые преступники.
Сокамерники (а их оказалось двое) над ним здорово потешались. Нет, не били, но насмехались, стоило узнать, кто он. Альбе было больно, обидно, отчаяние уже затопило его сознание, но он упрямо этого не признавал. Стоял на своем и ожидал спасения.
- Наивный идиот, - бросил тощий, словно высушенный заключенный из одного угла камеры, - надо же, еще на что-то надеется! Вот придурок!
- Ты присмотрись, он же слишком свеженький и молодой, - бросил второй, - сечешь, что ему светит?
- Да, его ж еще не пытали! А к этому наверняка приставят нашего главного палача. Он таких сочных мальчишек любит, и тебя оприходует! – оскалабился первый. – Разве что сначала, может, руку или ногу оттяпает. Или того лучше – шейку свернет.
И оба зареготали, мерзко и низко. Альба возмущенно сжал кулаки, отчего цепь на наручниках зловеще зазвенела.
- Я выйду отсюда! Мои ребята меня вызволят! Они найдут способ!
- Конечно! – тощий сплюнул в пыль под ногами. – Отсюда выходят только на плаху, а тебе ее уже пообещали. Вот и дожидайся. А многие и вовсе не выходят, если их отводят к палачу. Видели мы то, что от них остается…
- Один вернулся хоть и со всеми конечностями, но тронувшийся рассудком… вон, перед тобой двое воров были, одного до смерти замучили, а второй сдурел попросту.
Из-за таких разговоров и постоянных запугиваний час, когда за ним пришли, оказался для Альбы по-настоящему страшным. Двое стражников схватили цепь, которой он был скован, и дернули, заставляя подняться.
- Куда? Зачем?.. – попытался он выяснить, но те молчали. Потянули за собой, вывели из камеры. Под мерзкие хихиканья двух заключенных.
Место, в которое его привели, действительно показалось ему жутким. Оно располагалось в том же подземелье, что и вся тюрьма, но еще ниже. Воздух в коридорах стоял затхлый, земляной – почти как в камере, только более холодный. А из-за дверей, мимо которых они проходили, слышались плачь и стоны.
У одной из таких стражники остановились. Тяжелые, обитые железом двери отворились со зловещим скрипом. Пленника бесцеремонно втолкнули в помещение, швырнули на пол, бросив заодно и цепь, которая едва не свернула ему шею. Дверь тут же за ним захлопнули. Безнадежно и жестоко.
Тяжелые шаги обитых железом сапог зашлепали по коридору и удалились. Альба содрогнулся от наступившей тишины. Жуткая, холодная и темная. В камере, куда его швырнули, стояла кромешная темнота.
Но он ощущал запахи. Земли, холодного камня, каких-то лекарств, а еще… крови и железа. Дрожь сдержать он так и не смог. Это пыточная камера. Его действительно доставили к палачу-инквизитору. Или как его там называют?
Едва он об этом подумал, как дверь распахнулась снова. Парень сначала зажмурился от света масляной лампы, но глаза его быстро привыкли. И он нахмурился.
В дверном проеме стоял… его палач? Тот самый эксперт по пыткам, которым его пугали?
Воображение Альбы, основываясь на все сказанное сокамерниками, уже нарисовало себе огромного пузатого и мерзкого бородача с заплывшими глазками и клыкастой пастью. И потому увиденное его сначала обескуражило. Стоявший перед ним парень был стройным и высоким. Даже мешковатый черный плащ накинут на плечи пренебрежительно, не скрывая вполне статной фигуры. В свете масляной лампы пленник рассмотрел его лицо и удивился еще сильнее. Его предстоящий истязатель всего-то на несколько лет старше, чем он сам!
И лицо вполне благородное, даже красивое. Только мрачное очень. Глаза еще кажутся холодными, пустыми, без тени интереса. Какие-то уставшие.
- Красный Лис, значит? – прозвучал в тишине его голос.
Тоже довольно приятный. Да что с этим парнем не так?! Какого дьявола он – палач?! Где его мерзкий сальный пузач?!
Альба приподнялся на полу, устраиваясь в более-менее удобной позе. Бесстрашно задрал голову. Он убеждал себя, что готов к любым испытаниям, которые преподнесет ему судьба. В конце концов, когда он становился на свой путь и принимал решение, он знал, на что идет. Сейчас жалеть уже поздно.
- Да! – гордо ответил он.
Правда, к одному он все же был не готов – к смеху. Парень в инквизиторском плаще вдруг скорчил такую мину, что описать ее Альба не смог бы при всем на то желании, после чего тут же прыснул со смеху, схватившись обеими руками за живот.
- Правда, что ли? Вот это ты? Тот самый воришка, сумевший поднять на уши полкоролевства – и это ты?!
Наблюдая, как оторопело хлопает глазами его жертва, парень рассмеялся еще сильнее и громче.
- И вот это тебя мне пытать? Да что ж такое-то… это прям развлечение посреди рабочего дня! Легендарный вор – и мальчишка лет шестнадцати?
- Мне восемнадцать!
- Да один хрен. На вид тебе вообще четырнадцать. Ты что, не ел совсем в своей банде? Даже собственную еду раздавал нищим, а сам питался святым духом?
Вот что было по-настоящему обидно – такая реакция. Этот смех и пренебрежительное отношение. И потому Альба не сдержался.
- А что не так? И вообще, на себя посмотри! Ты вряд ли намного меня старше! Я тоже, знаешь ли, другого ожидал, когда меня вели на пытки! Да еще и к легендарному палачу!
Парень умолк, словно подавившись собственным смехом. Его алые глаза удивленно распахнулись, и вдруг ярко зажглись. По-настоящему, живым огнем. Вот теперь ему, кажется, стало интересно.
- Ты что себе вообще позволяешь, идиот мелкий? Неужели обо мне ничего не слышал?
- Слышал, - возразил Альба, - оттого и недоумеваю.
- Как интересно, - инквизитор все-таки вошел в комнату, закрыл за собой зловеще лязгнувшую дверь, прошел к столу, куда поставил свой светильник. Обернулся к по-прежнему застывшей на полу жертве и снял капюшон. У парня оказались черные волосы, короткие, но взлохмаченные. И действительно молодое лицо, которое можно было при желании даже назвать красивым – если только не бесчувственные на первый взгляд глаза и не жесткая линия рта.
- Ты хочешь узнать, почему я стал самым легендарным экспертам по пыткам в королевской тюрьме? – он усмехнулся, приблизился к Альбе, схватил его цепь и резко дернул вверх, вынуждая подняться на ноги и поморщиться от боли. – Да потому что никто не знает в пытках толк так, как я. Ни у кого нет столько терпения и изощренности в выборе тактики и чередования. В конце концов, потому что никто не получает от этого такого же удовольствия.
Лицо его было так близко, и теперь он разглядел, как на самом деле предвкушающе горели его глаза. Как у чудовищ, которыми мамы пугают своих детей, когда те вредничают. Альба сглотнул комок в горле. Ну да, возможно, он немного погорячился. Или даже не немного.
Но от одной мысли он так и не смог отделаться. Красные глаза все еще казались ему пустыми, даже когда горели жадным до чужих страданий огнем.
Спустя пару часов, правда, к этим мыслям присоединились многие новые. Например, как хорошо, наверное, просто взять и умереть. Закрыть глаза и перестать дышать. Тогда он не совершит ничего плохого, не сдаст своих ребят власти.
Да, банду его так и не поймали. И пытать Альбу собирались именно по этой причине – королевские власти рассчитывали получить сведения. Но нет! Красный Лис ни словом им не обмолвится. Не на того напали!
Рос, правда, был другого мнения. Да, именем своим он с готовностью поделился, стоило только спросить. Любопытство жертвы его удивило, но Альба ощущал, что это взаимно. Впрочем, его имя палачу все равно было известно.
Сколько он уже находился в компании своего мучителя? Пять часов? Шесть? Ночь? Сутки? Время как-то перестало иметь значение, потому что пару раз неудачливый вор уже терял сознание. Эта комната могла стать для него истинным кошмаром, который преследовал бы его каждую ночь, стоило сомкнуть глаза. Да и то, что он здесь видел и что испытал на себе, оказалось поистине ужасным.
Сначала с него сняли железный ошейник и цепь, развязали руки. Предложили мирно сдать своих подельников и спокойно умереть на казни. Альба, разумеется, отказался. Тогда его провели по залу пыток, заботливо и с пристрастием рассказывая о назначении каждого приспособления. Каким же энтузиазмом горел этот странный парень! С каким упоением раскрывал детали, а еще хватал Альбу за руку и прикладывал его к тому или иному орудию. После вдохновляющего рассказа трясущегося заключенного подвели к письменному столу, где снова предложили сдаться.
- Тогда ты просто умрешь, и не придется пройти через весь тот ад, что я тебе обеспечу. Легко и быстро. Соглашайся! Или начнем ломать тебе косточки.
Да что с этим парнем не так?! Почему он говорит об этом с таким воодушевлением?! Альба умолк, опустил голову. Его все еще трясло после увиденного.
Из раздумий парня вывел удар плеткой по спине. Он вздрогнул и оглянулся. Рос с улыбкой держал восьмихвостку в руке и игриво ею помахивал. А по спине уже разливалась горячая боль.
- Ну? Повторить? А то ты притих что-то совсем.
И тогда Альба снова вспомнил о своем решении идти до конца. Он сжал зубы и покачал головой, решив, что если ему и умирать, то уже все равно, как, а тянуть за собой своих друзей – это не по-геройски.
- Делай, что хочешь, - бросил он, - я друзей не выдам!
Вот тогда-то и началось пекло. Альбу раздели до белья и усадили в кресло. Рос пристегнул его руки к подлокотникам и надел на пальцы некое железное приспособление. Оно больно сдавило суставы, а в кожу впились маленькие лезвия. Альба впервые вскрикнул. Больно! Лезвия давили на самые чувствительные места.
- Будет еще хуже, - заботливо пообещал Рос, потихоньку закручивая винтики.
И впервые пошла кровь. Боль стала невыносимой, на глаза сами по себе выступили слезы. Ему сейчас пальцы переломают! Или отрежут… что хуже, интересно? И то, и другое оставит его калекой, если он выживет. Даже ложку держать не сможет…
- Не забывай, я освобожу тебя, как только получу признание, - улыбнулся мучитель, - ну же! Где они? Всего одно слово – и ты спасен! Разве не заманчиво?
- Я буду молчать до последнего! – со слезами на глазах пообещал Альба.
Рос погладил железное приспособление, словно ручного котенка, и вдруг сжал его в ладони, вынуждая лезвия впиться сильнее, причиняя еще большую боль. Альба тихонько заскулил.
- Даже не надейся. Я достану из тебя признание. Буду мучить очень долго и не один день, запомни. Искалечу, лишу возможности ходить и орудовать своими руками, а со времени и видеть, и глотать – и все равно ты не умрешь, пока я не позволю тебе. Запомни и подумай хорошенько.
Он говорил еще что-то, но Альба не слушал его. Не хотел думать, не хотел чувствовать. Боль пульсировала в пальцах, назойливая, не проходящая, заглушая все мысли, а лезвия тем временем впивались все глубже. Вот уже кровь стала просачиваться сквозь металлические детали, и парень ощутил, какими мокрыми стали ладони.
- Запомни, воришка. Тебя не зря отправили ко мне. Я ведь даже работаю один, как видишь. Мне не нужны помощники или писцы. Я со всем справляюсь один, это моя работа.
- Ужасная она у тебя! – не сдержался Альба.
- Да нет, мне нравится.
- Какого хрена?! Что в этом может быть хорошего?!
Ответом ему был странный взгляд, которым наградил его инквизитор. Но он так и не сказал ему, что именно.
Его несколько раз ненадолго покидали, а Альба сидел в своем кресле, мучимый непроходящей болью в пальцах. Реальность расплывалась вместе с миром в залитых слезами глазах.
В очередной раз Рос вернулся с ведром воды. Резко расстегнув приспособление, снял его. Стянул со стула уже измученного до полуобморока Альбу и предложил окунуть руки в прохладную воду. Парень удивленно на него покосился. Что это за милосердие такое?
Он надеялся, что боль пройдет, когда он промоет пальцы. Но в воде оказался разведен некий порошок, от которого все порезы (они, правда, оказались неглубокими) защипало с особой силой. Рос улыбнулся.
- Не расслабляйся, идиот! Я же твой палач, как можно мне доверять?
- Ты же тоже человек, - отозвался Альба, стрельнув на него глазами.
Тогда, кажется, он впервые его удивил.
Но далее в ход вступила тяжелая артиллерия. Несчастного пленника подвели к жуткому металлическому креслу. Острые шипы находились и на сидении, и на спинке, и на подлокотниках, даже для стоп имелась подставка – тоже с шипами, естественно. Вот на этот кошмар его насильно и усадили, зафиксировав руки на подлокотниках.
В тело вонзились десятки мелких шипов. Некоторые оказались тупыми и просто смяли кожу, но другие ранили до крови, проникнув до самого мяса. Альба не сдержал болезненный вскрик, а Рос мрачно на него уставился, нагнулся, надавил на плечи, вынуждая облокотиться на покрытую шипами спинку. Альба шокировано распахнул глаза, пораженный новой болью. Он даже пошевелиться боялся, так как тогда шипы могли оставить на теле рваные раны.
- Сознаешься?
Голос прозвучал словно сквозь пелену тумана. Но стоило ему расслышать вопрос, как вернулось и понимание ситуации. Парень изо всех сил стиснул зубы и уговорил себя терпеть.
- Раз уж я умру, то не потяну за собой товарищей, - прошептал Альба, крепко зажмурившись.
Рос смотрел на него со странным смешением эмоций – в его глазах виднелось легкое сожаление и при этом непонятный ему интерес.
- Благородным пытаешься быть, да?
Да какая теперь разница? Не в этом же дело.
Впрочем, пытка шипами оказалась достаточно быстрой, Рос вскоре захотел сменить орудие. Просто так наблюдать за пассивными муками палачу оказалось неинтересно.
- Я-то думал, ты сразу сломаешься.
И снова его подначиваний хватило, чтобы взять себя в руки.
Теперь его уложили на дощатую поверхность. Рос деловито привязывал руки пленника к одному колесу с рукояткой, а ноги – к другому. Альба молча жмурил глаза, стараясь не думать о том, что же последует дальше, а сердце гулко колотилось в груди. Мелкие раны на теле от шипов и без того ужасно болели…
- Это моя любимая разновидность дыбы, - спокойно проговорил Рос, в первый раз начиная закручивать колесо, - с нее ты сойдешь с вывихнутыми плечами и переломанными руками. Коленные чашечки тоже сместятся. Это очень больно, кроме того, не лечится, колени вправляются в половине случаев, потому велика вероятность, что ходить ты больше не сможешь. Ползать разве что…
- Какая теперь разница, - вяло проговорил заключенный.
- Как хочешь! – хмыкнул Рос, затягивая колесо сильнее.
Теперь действительно стало больно. Настолько, что мир перед глазами почернел. Альба закричал от боли, выгнувшись всем телом.
Но Рос блефовал. Пока калечить его он не собирался. Затягивал колесо пару раз, но до травм не доводил. Правда, длилось это уже достаточно долго, настолько, чтобы перестать чувствовать собственные руки и ноги. Интересно, они там вообще на месте еще?..
Мир перед глазами Альбы терял опору. Боль глушила все абсолютно – мысли, эмоции, былые стремления и убеждения. Она поселилась во всем теле. Кое-где – ноющая, кое-где – режущая, пекущая. Отвратительное, мерзкое чувство. Как сосредоточиться на цели, если с ним такое делают?
И тут внезапно, среди прочих хаотических панических мыслей на ум пришел Микки. Был у него в банде друг по кличке Кот, который как-то раз поделился с ним советом.
«Когда тебе совсем плохо и нет возможности ничего изменить, но нужно просто пережить ситуацию… просто начни ею наслаждаться! Какой бы болезненной она ни была, найди в ней что-то прекрасное. И станет немного легче. Даже в боли есть своя прелесть».
Эти слова прозвучали в его голове и на миг воодушевили. Как последняя соломинка для утопающего. В боли, значит, может быть нечто приятное? А почему бы и нет? И он попытался подумать в таком ключе и отыскать это нечто.
Не то, чтобы у него сразу получилось… спустя пару затягиваний колеса Альба решил сосредоточиться на другом – на Росе. Если присмотреться, он кажется гармоничным и красивым, за ним приятно наблюдать. Все движения такие уверенные. И лицо сосредоточенное. И взгляд. В нем тоже что-то было, ранее уже отмеченное, но выброшенное из головы, стоило начаться пыткам.
Да, правильно. Лучше сосредоточиться на нем. Тогда мысли становятся приятнее. Плевать, что он – редкостный ублюдок. Он же не в друзья ему набивается, а просто старается отвлечься.
- Ну и какого ты на меня пялишься? – поинтересовался палач, заметив все-таки, как он на него смотрит.
Альба так и не отвел взгляд.
- Пытаюсь найти в ситуации хоть что-то приятное.
- Приятное? Я пытаю тебя, придурок.
- Ага. А я не собираюсь сдаваться, потому меня ожидает смерть. Значит, надо постараться найти в последние дни хоть что-то приятное и сосредоточиться на этом.
«Зачем я ему только рассказал?» - подумал Альба, уже пожалев о собственной болтливости.
- У тебя глаза красивые, - тут же добавил он, чтобы снова сразу же об этом пожалеть.
- Ты заигрываешь со мной, что ли? – фыркнул Рос. – Напрашиваешься?
- Нет. Мне девушки нравятся, я не такой извращенец. Но девушек тут нет. Есть ты…
Роса такое признание развеселило.
- Наверное, хватит с тебя на сегодня, - фыркнул он, - не хочу доставлять тебе удовольствие. Ты же должен страдать!
И его действительно отпустили. Развязали веревки, что стягивали конечности. Руки и ноги ужасно затекли, и несколько минут Альба не мог ими двигать. Рос терпеливо дожидался, пока ему станет лучше.
- Не думай, что у тебя хватит упорства, мальчишка, - говорил ему инквизитор, заботливо ему помогая – растирая руки выше локтя, чтобы восстановить кровообращение, - ни у кого не хватило.
- Значит, убьешь меня, - отозвался Альба, закрывая глаза, - я не сдам своих друзей. Пойми же наконец. Они мной дорожили, готовы были пойти хоть в пекло. За верность каждого я поручиться готов. Как я могу их сдать? Это будет намного хуже, чем если ты просто переломаешь мне все кости. Прости, но я не сдамся.
Он все-таки открыл глаза. И встретился взглядом с внимательными красными глазами. Кажется, их выражение теперь изменилось. На него смотрели… осмысленно? Как на личность, а не на очередную жертву?
- Я найду способ сломать тебя, - вздохнул он, переходя теперь к ногам, растирая ткани осторожно и заботливо, - это ведь моя работа.
- Рос, - тихонько обратился к нему парень, - а как ты стал инквизитором? И почему именно палачом? Тебе действительно так нравится, когда мне плохо и больно? Это же странно.
- Я ведь тебе уже говорил, - он тяжело вздохнул, - хватит задавать вопросы.
Но Альба не собирался успокаиваться. Все равно двигаться он пока не мог, потому только говорил.
- Может, тебе и правда нравится, я не совсем в этом разбираюсь… но это же вообще глупо! И почему бы тебе тогда сразу не замучить меня до смерти? Я ведь все равно ничего не скажу. Что бы ты ни делал. Даже если порежешь меня на кусочки!
- Да хватит уже! Что тебе не понятно? Это моя работа.
- И о тебе всякое говорят…
- О, догадываюсь, что. Боялся, что я тебя изнасиловать решу?
Странно для такого положения, но Альба покраснел.
- Ну, ты же этого так и не сделал! А я тут лежу перед тобой почти голый.
Рос вдруг улыбнулся. По-настоящему, и теперь точно Альбе, а не пленнику, которого он до сих пор в нем видел.
- Вот скажи, если я тебя таки изнасилую, ты выдашь мне расположение своих друзей-воришек?
- Эй, не говори так, будто мне этого хочется!
- Не я же с тобой заигрываю. Я просто выполняю работу и получаю от нее удовольствие. Может, тебе тоже нравится быть жертвой, откуда я знаю.
Снова румянец. Альба был ужасно раздосадован собственной совершенно неуместной реакцией.
Это все дурацкая фраза Микки! Из-за нее его голову посетила столь абсурдная мысль.
- Да ничего подобного! Кому такое может понравиться!
Наконец к его телу вернулась чувствительность, хоть и сопровождалась она болезненным покалыванием. Перетерпев, он сумел кое-как приподняться и сесть. Голова тут же закружилась, и он грохнулся бы на пол, если бы… да, палач поймал его и поддержал, подхватив за плечи. Альба удивленно распахнул глаза и задрал голову. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, пока Рос не отодвинул его от себя и не протянул ему одежду.
- Приходи уже в себя, - улыбнулся он, но секунду спустя улыбка его переросла в насмешку, - завтра для новой порции пыток ты мне понадобишься в добром здравии.
Стоило вернуться в камеру, как ему снова сковали цепью руки. Те же стражники опять швырнули на голый земляной пол, бросили кусок черствого хлеба, подлили в миску воды для поддержания сил. И Альба, подобрав под себя колени, устало прислонился к стене. Но тут же поморщился от боли – шипы успели проткнуть его кожу и на ягодицах, и на лопатках. К некоторым ранам присохла одежда – перед уходом из камеры пыток его окатили ведром холодной воды, чтобы пришел в себя. Все той же водой с щипающим тело порошком. Правда, Рос сообщил ему, что он на самом деле помогает поскорее ранам затянуться и не допускает загноения тканей. К следующей пытке жертва должна быть свеженькой.
Как он устал за это время… спать хотелось. Закрыть глаза и забыться. И еще попить холодной, свежей воды…
- Ну и как? Распрощался с девичеством? – донеслось до него из соседнего угла.
Оба сокамерника снова мерзко захихикали.
Альба опустил веки. Незачем слушать этих преступников. Их попытки задеть слишком низкие и отвратительные.
- Нет, правда, он ведь делал это с тобой? Распускал руки? Щупал твой зад? Вгонял в него свой винтик?
От того, что они сейчас говорили, делалось одновременно смешно и противно. Нет, Рос не стал бы ничего такого делать. Что за глупости? Да и что за дурацкие попытки расспросить?
Парень приподнял одно веко, осмотрел усталым мутным взглядом сокамерников.
- Как долго меня не было? – тихо спросил он.
- Часа четыре.
Вот как… а ему показалось, что прошла вечность.
Уже засыпая, он вспоминал взгляд алых глаз. Прямой, резкий, прожигающий. Вот бы такого парня в их банду… если бы он был рядом, такой решительный и уверенный в себе, Альбе было бы проще…
Наверное, его слишком сильно мучили, раз он о таком думал. Но факт оставался фактом: за те несколько дней, что он здесь провел, Рос почему-то оказался самый приятным, что с ним произошло. Нет, не то, что он с ним творил. Он сам: его взгляд, голос, несколько брошенных им фраз. Жаль, что он враг и такой изверг, а не хороший парень…
Правда, на следующий день Альба уже не был в этот так уверен в своей симпатии. Когда его снова отвели в камеру пыток, и Рос встретил его многообещающей улыбкой.
- Привет! Скучал по мне? – и помахал ему окровавленным крюком.
Точно, из камеры перед ним вынесли сверток размером с человека, с которого капала свежая кровь…
Нет, все-таки он жуткий тип. Альба с трудом сглотнул и покачал головой.
- Вот и отлично, - отозвался его палач.
Кивнул стражникам, и те вышли, оставляя их наедине. Альба попятился, пока не оперся спиной о нечто железное. Резко обернулся и застыл в немом ужасе – прямо перед ним находилась раскрытая железная дева, и с ее длинных шипов капала кровь.
- Да, пока ты там прохлаждаешься в камере, я работаю, - слегка устало отозвался инквизитор.
- Это не работа! Это ужас какой-то!
И нахмурился. Кажется, они уж об этом говорили.
Рос тем временем расхаживал по камере, проверял инструменты, которые, вероятно, только что использовал, расставлял все по своим местам. На его слова не обращал никакого внимания.
- Эй, Красный Лис, - он наконец остановил выбор на кожаной плетке – однохвостой, в отличие от вчерашней, и опробовал ее на столе, - может быть, ты сегодня сам сознаешься? И мы сэкономим как твое, так и мое время?
Эта фраза оказалась для Альбы поистине волшебной. Он сразу же вспомнил, что ни в коем случае нельзя сдаваться. И вернул своему лицу непроницаемую маску бесстрашия.
- Я же говорил, что до последнего пойду, - отозвался он, гордо задрав голову, - делай со мной все, что хочешь.
Рос фыркнул.
- А вчера говорил – не напрашиваешься!
И тут случилось нечто внезапное. У Альбы сильно закружилась голова. Ему и раньше было нехорошо, но стражники тащили его по коридору, не давая возможности свалиться. А теперь стало совсем плохо, как только он лишился опоры. Парень пошатнулся и ухватился одной рукой за ближайший столик. Со столика свалился ящик с иголками под ногти, и они рассыпались по полу.
- Что ты творишь, придурок! – Рос замер в двух шагах от него, заметив, какой тот бледный и как помутнели его глаза. – Что с тобой?
- Слабость просто, - тихонько прошелестел заключенный, - я же который день почти не ем. На ногах поэтому трудновато стоять.
Он заметил, как внимательно на него смотрит Рос.
- Вас же кормят!
Даже такой, едва живой, Альба нашел в себе силы для возмущенно брошенного на него взгляда.
- А ты вообще видел, чем? Сам ешь такую гадость! Хлеб еще ладно, но ваши помои воняют так, словно их варили из половой тряпки!
Уголок рта Альбы дернулся в неком подобии улыбки.
- Да и умру я так, наверное, быстрее, если есть не буду!
- Кто-то там собирался не сдаваться до последнего, - саркастично напомнил ему Рос.
Но Альба его почти не слышал. Голова действительно сильно закружилась, и его едва не стошнило. Он тяжело опустился на стул, не обратив внимания даже на то, что к его ручкам приделаны особые орудия пыток.
Он сильно удивился, когда ему под нос сунули тарелку. Довольно аппетитно пахнущую. Распахнул глаза, когда узнал запах. Перед ним была пшеничная каша и хорошо зажаренная куриная лапка. Альба удивленно захлопал глазами. Неужели?..
Нет. Наверное, он его сейчас так пытать будет. Это ведь камера пыток!
- Да ешь уже, я не хочу, чтобы ты тут сознание терял. Это мой обед, мне просто некогда было его съесть. Не бойся, там нет никаких ядов или наркотиков.
В доказательство этого он набрал одну ложку каши и отправил себе в рот.
- Видишь?
- Я не буду есть, - парень отвернулся, не обращая внимание на то, как от запаха еды заурчал пустой желудок.
- Ладно. Не будешь – значит, я привяжу тебя к этому стулу и буду кормить с ложечки, зажимая тебе рот, пока не проглотишь. Так пойдет? Ты же не сомневаешься в том, что так будет?
- Вот ублюдок! – Альба все-таки взял из его рук тарелку.
На миг он ощутил себя самым счастливым человеком. Порция была маленькой, но за дни, что он тут пробыл, в его рту побывало только пара черствых кусков хлеба.
Ел он быстро, жадно, справился за несколько минут. Даже пальцы облизал. И вернул Росу тарелку, робко улыбнувшись.
- Спасибо!
- На, выпей, - он протянул ему кожаный бурдюк, и Альба автоматически его принял. Только после нескольких больших жадных глотков он понял, что это не вода. Закашлялся, облился, зажал рот руками.
- Неужели никогда не пил вино? – усмехнулся Рос, отбирая у него бурдюк. – Правильно, я тоже его не пью. Это мне было нужно для дела.
Вино? Эль пару раз пить доводилось, а вот крепче него он старался не употреблять. И не зря… теперь, после выпитого, голова снова закружилась, только уже иначе.
- Может, хоть оно тебе язык развяжет, а?
- Я буду… до последнего стоять! – пообещал ему Альба, снова геройски задрав подбородок и бесстрашно глядя в глаза своему мучителю. У него уже даже движение это отработалось.
- Ох, ну ладно. Тогда приступим к делу, что ли.
Сначала пытки были щадящими. Парня даже раздевать не стали, просто привязали к очередному стулу и надели на ногу испанский сапог. Когда железные пластинки начали сдавливать икры, Альба снова отчаянно держался, так ни слова и не сказав. Едва выступила кровь от впившегося в кожу шипа, как Рос с тяжелым вздохом снял это орудие. Кости ломать он явно пока не собирался.
Потом, правда, его заставили задрать вверх руки, которые Рос связал веревкой и перекинул ее через балку в потолке, вынудив встать на носочки. Сам же палач снова взял плетку.
Удары сыпались по спине, груди, ягодицам, ногам. По лицу он только не бил. Почему-то… но и удары эти не вспарывали кожу до мяса, как зачастую случалось при избивании плеткой. Ведь он даже не снял с пленника рубашку и брюки, как вчера. Кажется, он очень хорошо владел этим орудием.
Выпитое вино позволяло быстрее уйти в свои чувства и мысли, но в камере Красный Лис находился уже больше часа, потому действие его заметно ослабело.
- А ты все продолжаешь на меня пялиться, - тяжело вздохнул Рос, в очередной раз замахиваясь плеткой.
Даже в это нехитрое движение он вложил столько природного изящества и гибкости!
- Ты красивый, - отозвался Альба, все-таки закрывая глаза, - и я просто думаю о тебе. Я же говорил, у меня свой метод отвлечься…
- Придурок! – Рос с силой хлестнул его по груди, и конец плетки все-таки задел его лицо, рассек уголок губы.
Альба крепко зажмурился.
- Я вот подумал, что ты мог быть отличным союзником, если бы мы были вместе. В нашей банде нужны люди, умеющие убивать. Все-таки мы переворот затеяли… мы могли бы сражаться бок о бок, и ты бы защищал меня, а я покрывал тебя…
Мысли его были такими наивными и теплыми. И несбыточными. Но он все равно скоро умрет. Почему бы не поделиться теми картинками, что проплывали у него перед глазами? В конце концов, они ведь были как раз о Росе. Да и ком ему еще думать, когда он постоянно перед глазами мелькает?
- Не думаю, что ты хороший боец, - фыркнул этот садист, отбрасывая в сторону плетку и подходя ближе.
- Ну, я бы научился сражаться лучше, - не открывая глаз, Альба робко улыбнулся, и из ранки на губе стекла капелька крови.
Одной рукой Рос поймал его подбородок, а потом сразу же коснулся уголка его губ своими. Почти поцелуй. Альба удивленно распахнул глаза. Что…
- Со мной ты бы другому научился, идиот, - негромко пробормотал Рос, слизывая кровь.
- Пыткам? – прошептал Альба, заглянув в алые глаза.
Так близко. И что он сейчас делает, зачем? Старается доказать, что сокамерники вчера говорили правду? Но это ведь не так!
И Рос действительно отстранился. Быстро, ни слова не говоря, развязал Альбу, у которого снова затекли руки. На руках донес до ближайшего стула и усадил на него, связал его руки и ноги.
- Ты ведь лучше, чем пытаешься показать мне, да? – тихонько проговорил пленник, внимательно следя за ним и его выражением лица.
Впрочем, оно оставалось беспристрастным даже когда он замахнулся и силой ударил парня по щеке. И без того пораненная губа еще и обдерлась о зубы.
- Не смей пытаться подстраивать меня под себя, ты, мелкий идиот! – и снова удар, по другой щеке. Русоволосая голова мотнулась и упала на грудь. Альба не спешил поднимать на него глаза. Не хотел смотреть. Ему стало вдруг до жути обидно и стыдно.
- Я просто… я раньше в людях не ошибался, а ты…
- Я палач, и я тебя уже второй день пытаю!
- Но ведь я все еще цел, - парень все же поднял голову и уставился на него полным возмущения взглядом. – Руки, ноги на месте, нет переломов, а все эти ссадины заживут…
- Так тебя ввело в заблуждение мое «особенное» отношение. Что ж, действительно, - он криво усмехнулся, нагибаясь к его лицу и хватая за подбородок, - мне нравится тебя пытать. Не слишком сильно. Но не потому, что я добродушный и жалостливый. Просто мне нравишься ты. Нет, не настолько, чтобы отпустить или как-то облегчить твою участь. Настолько, чтобы оттрахать разок.
Щека Альбы все еще горела после удара, губа была разбита. И все равно боль оказалась последним, о чем он думал, когда это произошло. Одна секунда на то, чтобы удивленно распахнуть глаза – и вот его уже целуют. Альба помнил, что ему говорили соседи по камере. Но вчера такого не случилось, и он как-то расслабился. Потому сейчас испытал настоящий шок – как после слов, так и ощутив в своем рту чужой язык. Рос перестал быть никем, безликим инквизитором, добивающимся от него раскаяния, и теперь он целовался не с представителем королевского закона, а с этим парнем с удивительно теплым голосом и прожигающим взглядом.
Поцелуй был глубоким, настойчивым, даже навязчивым, без возможности отвернуться или вырваться. Никакого шанса выпихнуть из собственного рта этот язык, оставалось только терпеть и следить за ощущениями. Привкус крови, пальцы, грубо сжимающие подбородок. Влажные, скользкие движения. И полное, абсолютное бессилие.
А целуется он, кстати, хорошо… наверное. Альба был бы рад, доведись ему сравнить хоть с чем-то, но, увы, Красному Лису не везло с девушками. А сейчас ему просто не давали выбора. Этот парень делал с ним все, что душе угодно, и вырваться Альба не мог никак… а раз ему опять не оставляли выбора, а Рос сам по себе неприятных эмоций не вызывал…
Отстранился тот резко, внезапно, буквально отпихнул от себя пленника. Альба тяжело дышал, еще более потрясенный случившимся.
- Даже так, значит. Тебе понравилось.
- Что… нет, погоди…
Но он не спрашивал. Он уже знал ответ. Как можно было не почувствовать?
- Ты мне ответил. И дышишь сейчас так тяжело. Тебе понравилось, я так и думал.
Не сразу парень понял, что Рос, по сути, прав. А когда дошло, Альба и сам удивленно распахнул глаза. Ну да, неприятным поцелуй он не стал бы называть. Но это же странно и вообще как-то отвратительно!
- Охренеть просто. Что же с тобой не так, а? Красный Лис!
Он снова прижался к его губам. В этот раз нежно, играя с его языком, искусно и… действительно приятно. Альба потянулся за ним, желая еще, когда Рос снова отодвинулся.
- Потрясающе. Ты еще больший извращенец, чем я.
- Нет!!! – ужаснулся парень.
Но Рос решил сам ему это доказать. Оттянул резинку порванных штанов, сунул руку между его ног, ощупывая… ох… вот черт! Ему действительно понравилось.
- Ты что, мазохист?
- Нет же!!!
- Ну ладно. Все-таки ты хочешь. Да я и сам не против…
Кровавые подтеки и синяки не могли скрыть румянца, залившего все лицо. Альба стыдливо отвернулся. А рука, которая все еще зажимала его плоть, начала двигаться – дразняще, медленно. Пальцы оглаживали ставшей невероятно чувствительной головку, а после снова скользили вниз, надавливая у основания. Альба сжал зубы, шумно втягивая в себя воздух. Это уже слишком…
Он вспомнил, что всего пару минут назад говорил его мучитель, и ему хотелось сквозь землю провалиться.
- Н-н-не надо, пожалуйста, - Альба снова попытался отвернуться, совершенно сбитый с толку, ошеломленный.
- Почему же? Ты же сам напрашивался, разве нет?
- Нет!
- Идиот. Вор, мазохист, извращенец с пристрастиями к мужчинам…
- Мне девушки нравятся!
- Да ну? – Рос довольно усмехнулся. – На меня у тебя встал за какие-то пару минут, а я ведь определенно мужского пола.
В следующую секунду на нем рванули штаны, а когда те не разорвались так, как надо, Рос достал нож и перерезал резинку. Спустив штаны вместе с бельем, опустился перед все еще связанной, а потому не могущей двигаться жертвой на колени.
Альба всхлипнул, но не сумел сдержать удивленно-сладострастный возглас, когда все эти же покрытые засохшей кровью руки снова взяли его член. Когда он ощутил влажный жар чужого рта, сомкнувшегося на головке. Язык его был таким умелым. Смятение в смеси с ужасом оказались не настолько сильными, как это внезапное, мучительное и вместе с тем же и мерзкое удовольствие. Зачем?! Что он с ним творит?!
Альба поерзал на стуле, но секунду спустя понял, что сам двигается в такт движениям палача. Тот вбирал его член глубоко, до самой глотки, сминая пальцами яички. А потом резко менял темп, действовал руками, а губы его посасывали побагровевшую и сочащуюся смазкой головку. Удовольствие от его действий было острым и резким. Альба застонал, не сумев сдержаться. И движения инквизитора, словно в ответ на его реакцию, стали более грубыми.
Однако думал парень вовсе не о наслаждении. Его сейчас изощренно унижали. Даже на дыбе Альба не ощущал себя настолько в его власти. Потому что он контролировал и его ощущения, а не только тело. Даже стоны сдержать в себе не удавалось.
И сдался он быстро. Еще парочка сводящих с ума движений – и он кончил прямо в рот своему мучителю. Словно резко лопнула не выдержавшая безумного напряжения внутренняя струна, и яркие искры рассыпались по телу, вызывая судорогу.
- Ну вот, что и следовало доказать.
- М-м-м… - невнятно простонал Альба, запрокидывая голову и чувствуя, как по щекам текут слезы. Так его никто еще не унижал. Так ошеломительно хорошо ему никогда раньше не было.
- Благородный вор! – Рос наконец поднялся над обмякшим народным героем, точно так же рванул на нем рубашку, оголяя торс. – А стонешь, как дешевая шлюха. Хотя не скажу, что мне это не нравится.
Он снова схватил его за подбородок перед тем, как впиться в искусанные губы. И Альба снова дернулся, когда ощутил этот солоноватый привкус, прекрасно понимая, откуда он. Очередное унижение…
- Очень благородный, - продолжал насмехаться над ним палач, отпуская его голову и заглядывая в глаза. Альба вдруг осознал одну глупость, которую ему заботливо и настойчиво преподносили, но которую он постарался тут же забыть. Этот момент и все, что с ним сегодня происходило…
- Ошеломительно хорошо, да?
- Нет!
Это и все, что он мог сказать, и даже теперь поразился тому, какой у него жалкий голос.
Да… это же было очевидно.
Альба молчал, крепко зажмурившись. Рос хмыкнул, устраиваясь между по-прежнему разведенными ногами парня и прижимаясь губами к его шее. Лизнул свежий порез на ключице, вызвав приглушенный стон. Прикусил кожу над ним, а после прижался плотнее, кусая, засасывая. Больно…
- Что ты…
Теперь он кусал его выше, там, где билась голубая жилка на шее. А потом снова ниже, оставляя за собой влажные потемневшие следы. Особое внимание уделил соскам. Облизал, втянул в рот каждый, поиграл с ними языком, прикусил. Стон, который он этим вызвал, оказался самым громким за вечер.
- Неужели не знал, что они у тебя такие чувствительные?
Да откуда?!
- И с привкусом пота и крови.
И снова поцелуй, долгий, горячий. Альба по-прежнему не мог двигаться, но и так было очевидно, что ему приятно. В конце концов, белье на нем так и осталось спущенным.
Правда, пару минут спустя его ноги все же развязали. Только для того, чтобы ударом по лицу швырнуть на каменный пол. Руки парня все еще были заведены за спину, штаны болтались на коленях, потому он приземлился весьма неловко и болезненно, ударившись бедром и едва не вывихнув плечо. На миг от боли мир перевернулся и потемнел, но его быстро привели в себя.
- Что ты делать собрался?! – ужаснулся Альба, изворачиваясь, но не в силах противостоять в таком положении.
- А о чем я тебе говорил? Насиловать, разумеется.
Роса он уже не видел, тот остался позади. Поставив неудавшегося вора на колени, прижал другой рукой его голову к каменному полу. Руки все-таки развязал, но они снова сильно затекли, и он только и смог, что подогнуть их под собой, чтобы не касаться пола лицом.
Все еще не верилось в реальность происходящего. Это уже слишком! Зачем?!
- Я же говорил. С самого начала мне нужно было от тебя только это, и все. В остальном ты – просто моя очередная жертва.
Штаны рванул еще сильнее, и Альба проклял себя за то, что там, на стуле, считал себя униженным. Нет! Сейчас, когда он ощущал себя совершенно беспомощным, да еще в таком положении, после испытанного пару минут назад удовольствия, он готов был разрыдаться. А ведь это был все тот же Рос с красивыми красными глазами и жесткими губами. Да… правда, на деле они оказались все же мягкими.
Сначала он почувствовал пальцы. Они коснулись внезапно, начали тянуть и мять его, проникая внутрь. Тогда еще не было больно, просто неожиданно и неприятно. И так стыдно за эту открытость, за невозможность что-то сделать, а только терпеть такое над собой издевательство. Было что-то прохладное, скользкое и мокрое, от чего ощущения приобрели другой оттенок. И этот момент, когда у самого входа он ощутил поднесенный к нему возбужденный орган, который секунду спустя начали медленно в него вводить. По сравнению со скользкими проворными пальцами он казался просто огромным. Рос давил сзади, тянул парня за бедра, насаживая на себя, и Альба крепко жмурился, понимая, что избежать этого уже не удастся. Его мышцы протестующее сжимались, но это не помогало, а лишь приносило дополнительную боль.
Когда его мучитель вошел полностью, твердый и крепкий, Альбе показалось, что от этого давления его сейчас разорвет на части.
- Больно… - тихонько пискнул он.
- Еще бы, - отозвался Рос, - знаешь, когда тебя насилуют, приятно быть не должно.
Он заскулил, заерзал, но шлепок по ягодице унял его протесты.
- Ублюдок… - шипел парень, жмурясь от боли, - грязный извращенец…
- Я же тебе говорил, а ты не верил.
Стало жутко обидно из-за этого. Все-таки сокамерники были правы, а ведь он выгораживал Роса! Как он вообще мог так его доверие обмануть?! Вот же действительно ублюдок! И Альба снова дернулся, пытаясь соскользнуть с разрывающего его внутренности твердого органа, но его тут же схватили за бедра, смяли ягодицы, сильнее разводя их в стороны, притягивая его тело ближе.
- Да расслабься ты! – донесся до него голос Роса. – Тугой просто ужасно, даже мне больно.
Вот это вызвало возмущение и негодование. Вот, значит, как! Даже ему! А то, что Альбе тут плохо и больно, все тело в ссадинах, плечо, наверное, вывихнуто, его вообще не волнует! Так еще и ЭТО! Пристроился сзади и недоволен! Вот скотина!
- Какого хрена ты… возникаешь еще тут… - с трудом выговорил он, поворачивая голову. Сумел таки извернуться и разглядеть его лицо, даже его глаза. В полутьме они все так же отливали алым.
Рос усмехнулся, но как-то уже совсем не кровожадно. Скорее, весело.
- Да ты просто очарователен, Красный Лис! Как тебя не хотеть?
Имя, которое он носил в банде, но произнесенное в такой обстановке, оказалось дополнительным ударом. Потому что напомнило о его сущности, о том, кем он все это время был и хотел стать. О ребятах из его команды. Если бы они его сейчас увидели…
- Ненавижу тебя! – заскулил Альба. – В кого ты меня вообще превратил, сукин сын!
А Рос, все так же улыбаясь его порывам, наконец начал двигаться. Вышел почти полностью и снова качнулся вперед. И опять. И еще раз. Каждый раз при очередном размеренном толчке его несчастная жертва крепко сжимала зубы, чтобы не закричать. Слишком непривычно и сильно.
- Ну, зачем ты сдерживаешься, кричи, - донеслось до его ушей.
Альба под ним кусал губы до крови, захлебываясь рыданиями. Обида смешалась с унижением и отвращением к себе самому. А еще боль. Она никуда не делась, более того, теперь он ощущал ее так четко. Болела истерзанная губа. Болела щека, по которой его уже несколько раз били. Болело, кажется, все-таки вывихнутое плечо. Саднили множество мелких ран по всему телу. Кололи руки, которые были связаны слишком долго и слишком крепко. Болью отдавали содранные в кровь колени, на которых он продолжал стоять и которые ритмично сотрясались вместе со всем его телом при каждом толчке сзади. Апофеозом была эта пульсирующая внутренняя боль, аморальная и отвратительная, заполнившая все его существо и заставляющая забыть о других травмах. Смешивающаяся с каким-то другим чувством, зародившемся внизу живота, заливающим вязким, тянущим теплом, скручивающим его, словно пружину и накатывающем все более мощными волнами. Но даже это напряжение не меняло факта, что его сейчас попросту насиловали. Жестоко, цинично, преднамеренно унижая.
- Я отомщу-у-у-у, - ревел Альба, но из-за участившихся толчков голос его звучал урывками.
Он больше не пытался вырваться или ускользнуть, и Рос больше не держал его за бедра. Альба слышал его тяжелое дыхание и слабые стоны. Больно тому, ну конечно… сейчас-то точно хорошо.
Но когда на его члене снова сомкнулась рука палача, Альба и сам не сдержал стон. Громкий, прорвавшийся сквозь сцепленные зубы. И последовавшие за ним ругательства. Он вдруг понял, что твердым был уже давно, и теперь острое удовольствие пронзило его от макушки до кончиков пальцев. Он приподнялся, словно опять пытаясь вырваться. Пальцы бессильно елозили по каменному полу, пока он не сунул тыльную сторону ладони себе в рот, до боли кусая, но заглушая стоны. Заметался, сбивая насильника с ритма, но тот снова налег, придавливая его к полу. Рука быстро задвигалась на члене Альба, а в затылок ему Рос выдохнул пару крепких ругательств.
Теперь даже эмоции, связанные с этим человеком, перестали иметь значение. Он преднамеренно и отчаянно игнорировал накапливающееся сладостное напряжение, пока Рос двигался внутри его тела, но все-таки не выдержал откровенной ласки. Нескольких быстрых движений руки под темп хватило, чтобы чрезмерно острое удовольствие вынудило его второй раз за вечер бурно кончить и выплеснуться ему на руку. Оргазм накатил мощной волной, сметая рассудок и вызывая еще большую агонию, чем до этого.
Он не ощущал последних глубоких ударов, не слышал сладостный стон Роса у себя за спиной, только смутно почувствовал пару минут спустя, как теснота внутри уменьшилась, а по ягодицам потекло что-то теплое. Потом осознал, что лежит на полу на боку, а в шею сзади дышит палач, обхвативший его медвежьей хваткой за грудь. Развернуться бы сейчас и врезать ему, но слабость в теле, несмотря ни на что, оказалась такой приятной, что Альба что-то промычал, предположительно оскорбительное, опять повернув к мучителю голову и даже встретившись с ним взглядом. Рос тоже выглядел таким же опустошенным, и потому промычал в ответ нечто подобное, для верности еще и вяло усмехнувшись, став похожим на сумасшедшего ленивца. Альба тоже усмехнулся, почему-то решив, что добился цели. Зажмурился, когда почувствовал, как вялый орган покинул его тело, и влаги стало еще больше. И саднящая боль никуда не делась, но до нее уже как-то дела не было. Слишком много самых разных ощущений за вечер для и без того ослабленного парня.
Его, кажется, подняли, подхватили на руки, но он уже почти не чувствовал этого. Телу почему-то стало так легко и хорошо, и даже усталость казалась приятной.
Да, да, случившееся с ним было ужасным и непоправимым. Это моральная травма до конца его дней, непонятно, как он вообще жить теперь сможет и все такое… но пока даже до этого ему не было дела. И Альба отрубился, потеряв сознание.
Продолжение и окончание в комментах
Фэндом: Senyuu
Автор: Rellie
Жанр: ангст, драма, фэнтези, hurt/comfort, AU, юмор, как ни странно
Пэйринг: Рос/Альба
Рейтинг: NC-17
Дискламер: не мое, разумеется
Статус: закончен
Размещение: спросить автора
Содержание: Легендарный вор по кличке Красный Лис попадает в королевскую тюрьму, и ему предстоит встретиться с не менее легендарным инквизитором-палачом.
Предупреждение: BDSM, OOC, насилие.
От автора: Порядком всего1. НЦ я сто лет уже не писала, так что недовольна собой, но до Эрки сбивать не стала. Во всем виновата Alex Ch.!
2. ООСища жутчайшее. Воообще можно как оридж читать, от оригинальных персонажей одни имена остались.
3. Нагло ворую у нас же заявку, мне стыдно((
4. Из побочных пейрингов (толком не прописанных, местами только упомянутых, потому выношу их сюда) будут в наличии: Самеджима/Януа, Рос/Эльф, Креа/Рос, Децембер/Юлий.
читать дальше1.
Этой тюрьмой его пугали уже очень давно. Сюда в числе прочих помещали опасных преступников, обвиненных в колдовстве, изменников своего королевства… а теперь и его тоже. Легендарного вора, Красного Лиса, собравшего целую банду и вознамерившегося совершить переворот в королевстве. Не сразу, разумеется, но в возможно обозримом будущем…
А теперь он здесь. Его швырнули в эту дыру, как мелкого воришку, сковали железной цепью руки, застегнули на шее ошейник. Вчера его уже навещал кто-то из вышестоящих и пообещал скорую прилюдную казнь на центральной площади. А сначала пытки – Красный Лис являлся носителем важных сведений, которые из него перед казнью следовало вытянуть.
Дышать в камере было трудно. Воздух стоял спертый, затхлый, и первый день на своей соломенной подстилке Альба задыхался. Обида стала дополнительным издевательством. Как мог он так глупо попасться? А ведь мечтал о поистине великих вещах! Помочь беднякам, устроить свержение короля-тирана… все для народа! Кому нравилось то, что в колдовстве теперь обвиняли даже без доказательств? Стоило просто не так глянуть на соседа, и тот писал жалобу, а несчастную жертву тут же ссылали в тюрьму! Это неправильно.
И ведь за ним пошли люди! Охотно, с готовностью и решимостью. У него набралась целая команда добровольцев! Они не стояли на месте, действовали, грабили и помогали бедным. Целый год банду сопровождал успех, пока ее предводитель не был пойман, угодив в ловушку.
И это конец. Теперь ему светит только казнь. Но было кое-что приятное, что его немного грело изнутри. Ребят из банды не поймают, они хорошо прятались!
В первый день он еще тешил себя надеждой на скорое спасение. Но спустя несколько дней понял, насколько это маловероятно. Как его банда, в которой едва насчитывалась сотня бунтующих, может проникнуть в королевскую тюрьму? Здесь заканчивали свой путь и менее значимые преступники.
Сокамерники (а их оказалось двое) над ним здорово потешались. Нет, не били, но насмехались, стоило узнать, кто он. Альбе было больно, обидно, отчаяние уже затопило его сознание, но он упрямо этого не признавал. Стоял на своем и ожидал спасения.
- Наивный идиот, - бросил тощий, словно высушенный заключенный из одного угла камеры, - надо же, еще на что-то надеется! Вот придурок!
- Ты присмотрись, он же слишком свеженький и молодой, - бросил второй, - сечешь, что ему светит?
- Да, его ж еще не пытали! А к этому наверняка приставят нашего главного палача. Он таких сочных мальчишек любит, и тебя оприходует! – оскалабился первый. – Разве что сначала, может, руку или ногу оттяпает. Или того лучше – шейку свернет.
И оба зареготали, мерзко и низко. Альба возмущенно сжал кулаки, отчего цепь на наручниках зловеще зазвенела.
- Я выйду отсюда! Мои ребята меня вызволят! Они найдут способ!
- Конечно! – тощий сплюнул в пыль под ногами. – Отсюда выходят только на плаху, а тебе ее уже пообещали. Вот и дожидайся. А многие и вовсе не выходят, если их отводят к палачу. Видели мы то, что от них остается…
- Один вернулся хоть и со всеми конечностями, но тронувшийся рассудком… вон, перед тобой двое воров были, одного до смерти замучили, а второй сдурел попросту.
Из-за таких разговоров и постоянных запугиваний час, когда за ним пришли, оказался для Альбы по-настоящему страшным. Двое стражников схватили цепь, которой он был скован, и дернули, заставляя подняться.
- Куда? Зачем?.. – попытался он выяснить, но те молчали. Потянули за собой, вывели из камеры. Под мерзкие хихиканья двух заключенных.
Место, в которое его привели, действительно показалось ему жутким. Оно располагалось в том же подземелье, что и вся тюрьма, но еще ниже. Воздух в коридорах стоял затхлый, земляной – почти как в камере, только более холодный. А из-за дверей, мимо которых они проходили, слышались плачь и стоны.
У одной из таких стражники остановились. Тяжелые, обитые железом двери отворились со зловещим скрипом. Пленника бесцеремонно втолкнули в помещение, швырнули на пол, бросив заодно и цепь, которая едва не свернула ему шею. Дверь тут же за ним захлопнули. Безнадежно и жестоко.
Тяжелые шаги обитых железом сапог зашлепали по коридору и удалились. Альба содрогнулся от наступившей тишины. Жуткая, холодная и темная. В камере, куда его швырнули, стояла кромешная темнота.
Но он ощущал запахи. Земли, холодного камня, каких-то лекарств, а еще… крови и железа. Дрожь сдержать он так и не смог. Это пыточная камера. Его действительно доставили к палачу-инквизитору. Или как его там называют?
Едва он об этом подумал, как дверь распахнулась снова. Парень сначала зажмурился от света масляной лампы, но глаза его быстро привыкли. И он нахмурился.
В дверном проеме стоял… его палач? Тот самый эксперт по пыткам, которым его пугали?
Воображение Альбы, основываясь на все сказанное сокамерниками, уже нарисовало себе огромного пузатого и мерзкого бородача с заплывшими глазками и клыкастой пастью. И потому увиденное его сначала обескуражило. Стоявший перед ним парень был стройным и высоким. Даже мешковатый черный плащ накинут на плечи пренебрежительно, не скрывая вполне статной фигуры. В свете масляной лампы пленник рассмотрел его лицо и удивился еще сильнее. Его предстоящий истязатель всего-то на несколько лет старше, чем он сам!
И лицо вполне благородное, даже красивое. Только мрачное очень. Глаза еще кажутся холодными, пустыми, без тени интереса. Какие-то уставшие.
- Красный Лис, значит? – прозвучал в тишине его голос.
Тоже довольно приятный. Да что с этим парнем не так?! Какого дьявола он – палач?! Где его мерзкий сальный пузач?!
Альба приподнялся на полу, устраиваясь в более-менее удобной позе. Бесстрашно задрал голову. Он убеждал себя, что готов к любым испытаниям, которые преподнесет ему судьба. В конце концов, когда он становился на свой путь и принимал решение, он знал, на что идет. Сейчас жалеть уже поздно.
- Да! – гордо ответил он.
Правда, к одному он все же был не готов – к смеху. Парень в инквизиторском плаще вдруг скорчил такую мину, что описать ее Альба не смог бы при всем на то желании, после чего тут же прыснул со смеху, схватившись обеими руками за живот.
- Правда, что ли? Вот это ты? Тот самый воришка, сумевший поднять на уши полкоролевства – и это ты?!
Наблюдая, как оторопело хлопает глазами его жертва, парень рассмеялся еще сильнее и громче.
- И вот это тебя мне пытать? Да что ж такое-то… это прям развлечение посреди рабочего дня! Легендарный вор – и мальчишка лет шестнадцати?
- Мне восемнадцать!
- Да один хрен. На вид тебе вообще четырнадцать. Ты что, не ел совсем в своей банде? Даже собственную еду раздавал нищим, а сам питался святым духом?
Вот что было по-настоящему обидно – такая реакция. Этот смех и пренебрежительное отношение. И потому Альба не сдержался.
- А что не так? И вообще, на себя посмотри! Ты вряд ли намного меня старше! Я тоже, знаешь ли, другого ожидал, когда меня вели на пытки! Да еще и к легендарному палачу!
Парень умолк, словно подавившись собственным смехом. Его алые глаза удивленно распахнулись, и вдруг ярко зажглись. По-настоящему, живым огнем. Вот теперь ему, кажется, стало интересно.
- Ты что себе вообще позволяешь, идиот мелкий? Неужели обо мне ничего не слышал?
- Слышал, - возразил Альба, - оттого и недоумеваю.
- Как интересно, - инквизитор все-таки вошел в комнату, закрыл за собой зловеще лязгнувшую дверь, прошел к столу, куда поставил свой светильник. Обернулся к по-прежнему застывшей на полу жертве и снял капюшон. У парня оказались черные волосы, короткие, но взлохмаченные. И действительно молодое лицо, которое можно было при желании даже назвать красивым – если только не бесчувственные на первый взгляд глаза и не жесткая линия рта.
- Ты хочешь узнать, почему я стал самым легендарным экспертам по пыткам в королевской тюрьме? – он усмехнулся, приблизился к Альбе, схватил его цепь и резко дернул вверх, вынуждая подняться на ноги и поморщиться от боли. – Да потому что никто не знает в пытках толк так, как я. Ни у кого нет столько терпения и изощренности в выборе тактики и чередования. В конце концов, потому что никто не получает от этого такого же удовольствия.
Лицо его было так близко, и теперь он разглядел, как на самом деле предвкушающе горели его глаза. Как у чудовищ, которыми мамы пугают своих детей, когда те вредничают. Альба сглотнул комок в горле. Ну да, возможно, он немного погорячился. Или даже не немного.
Но от одной мысли он так и не смог отделаться. Красные глаза все еще казались ему пустыми, даже когда горели жадным до чужих страданий огнем.
Спустя пару часов, правда, к этим мыслям присоединились многие новые. Например, как хорошо, наверное, просто взять и умереть. Закрыть глаза и перестать дышать. Тогда он не совершит ничего плохого, не сдаст своих ребят власти.
Да, банду его так и не поймали. И пытать Альбу собирались именно по этой причине – королевские власти рассчитывали получить сведения. Но нет! Красный Лис ни словом им не обмолвится. Не на того напали!
Рос, правда, был другого мнения. Да, именем своим он с готовностью поделился, стоило только спросить. Любопытство жертвы его удивило, но Альба ощущал, что это взаимно. Впрочем, его имя палачу все равно было известно.
Сколько он уже находился в компании своего мучителя? Пять часов? Шесть? Ночь? Сутки? Время как-то перестало иметь значение, потому что пару раз неудачливый вор уже терял сознание. Эта комната могла стать для него истинным кошмаром, который преследовал бы его каждую ночь, стоило сомкнуть глаза. Да и то, что он здесь видел и что испытал на себе, оказалось поистине ужасным.
Сначала с него сняли железный ошейник и цепь, развязали руки. Предложили мирно сдать своих подельников и спокойно умереть на казни. Альба, разумеется, отказался. Тогда его провели по залу пыток, заботливо и с пристрастием рассказывая о назначении каждого приспособления. Каким же энтузиазмом горел этот странный парень! С каким упоением раскрывал детали, а еще хватал Альбу за руку и прикладывал его к тому или иному орудию. После вдохновляющего рассказа трясущегося заключенного подвели к письменному столу, где снова предложили сдаться.
- Тогда ты просто умрешь, и не придется пройти через весь тот ад, что я тебе обеспечу. Легко и быстро. Соглашайся! Или начнем ломать тебе косточки.
Да что с этим парнем не так?! Почему он говорит об этом с таким воодушевлением?! Альба умолк, опустил голову. Его все еще трясло после увиденного.
Из раздумий парня вывел удар плеткой по спине. Он вздрогнул и оглянулся. Рос с улыбкой держал восьмихвостку в руке и игриво ею помахивал. А по спине уже разливалась горячая боль.
- Ну? Повторить? А то ты притих что-то совсем.
И тогда Альба снова вспомнил о своем решении идти до конца. Он сжал зубы и покачал головой, решив, что если ему и умирать, то уже все равно, как, а тянуть за собой своих друзей – это не по-геройски.
- Делай, что хочешь, - бросил он, - я друзей не выдам!
Вот тогда-то и началось пекло. Альбу раздели до белья и усадили в кресло. Рос пристегнул его руки к подлокотникам и надел на пальцы некое железное приспособление. Оно больно сдавило суставы, а в кожу впились маленькие лезвия. Альба впервые вскрикнул. Больно! Лезвия давили на самые чувствительные места.
- Будет еще хуже, - заботливо пообещал Рос, потихоньку закручивая винтики.
И впервые пошла кровь. Боль стала невыносимой, на глаза сами по себе выступили слезы. Ему сейчас пальцы переломают! Или отрежут… что хуже, интересно? И то, и другое оставит его калекой, если он выживет. Даже ложку держать не сможет…
- Не забывай, я освобожу тебя, как только получу признание, - улыбнулся мучитель, - ну же! Где они? Всего одно слово – и ты спасен! Разве не заманчиво?
- Я буду молчать до последнего! – со слезами на глазах пообещал Альба.
Рос погладил железное приспособление, словно ручного котенка, и вдруг сжал его в ладони, вынуждая лезвия впиться сильнее, причиняя еще большую боль. Альба тихонько заскулил.
- Даже не надейся. Я достану из тебя признание. Буду мучить очень долго и не один день, запомни. Искалечу, лишу возможности ходить и орудовать своими руками, а со времени и видеть, и глотать – и все равно ты не умрешь, пока я не позволю тебе. Запомни и подумай хорошенько.
Он говорил еще что-то, но Альба не слушал его. Не хотел думать, не хотел чувствовать. Боль пульсировала в пальцах, назойливая, не проходящая, заглушая все мысли, а лезвия тем временем впивались все глубже. Вот уже кровь стала просачиваться сквозь металлические детали, и парень ощутил, какими мокрыми стали ладони.
- Запомни, воришка. Тебя не зря отправили ко мне. Я ведь даже работаю один, как видишь. Мне не нужны помощники или писцы. Я со всем справляюсь один, это моя работа.
- Ужасная она у тебя! – не сдержался Альба.
- Да нет, мне нравится.
- Какого хрена?! Что в этом может быть хорошего?!
Ответом ему был странный взгляд, которым наградил его инквизитор. Но он так и не сказал ему, что именно.
Его несколько раз ненадолго покидали, а Альба сидел в своем кресле, мучимый непроходящей болью в пальцах. Реальность расплывалась вместе с миром в залитых слезами глазах.
В очередной раз Рос вернулся с ведром воды. Резко расстегнув приспособление, снял его. Стянул со стула уже измученного до полуобморока Альбу и предложил окунуть руки в прохладную воду. Парень удивленно на него покосился. Что это за милосердие такое?
Он надеялся, что боль пройдет, когда он промоет пальцы. Но в воде оказался разведен некий порошок, от которого все порезы (они, правда, оказались неглубокими) защипало с особой силой. Рос улыбнулся.
- Не расслабляйся, идиот! Я же твой палач, как можно мне доверять?
- Ты же тоже человек, - отозвался Альба, стрельнув на него глазами.
Тогда, кажется, он впервые его удивил.
Но далее в ход вступила тяжелая артиллерия. Несчастного пленника подвели к жуткому металлическому креслу. Острые шипы находились и на сидении, и на спинке, и на подлокотниках, даже для стоп имелась подставка – тоже с шипами, естественно. Вот на этот кошмар его насильно и усадили, зафиксировав руки на подлокотниках.
В тело вонзились десятки мелких шипов. Некоторые оказались тупыми и просто смяли кожу, но другие ранили до крови, проникнув до самого мяса. Альба не сдержал болезненный вскрик, а Рос мрачно на него уставился, нагнулся, надавил на плечи, вынуждая облокотиться на покрытую шипами спинку. Альба шокировано распахнул глаза, пораженный новой болью. Он даже пошевелиться боялся, так как тогда шипы могли оставить на теле рваные раны.
- Сознаешься?
Голос прозвучал словно сквозь пелену тумана. Но стоило ему расслышать вопрос, как вернулось и понимание ситуации. Парень изо всех сил стиснул зубы и уговорил себя терпеть.
- Раз уж я умру, то не потяну за собой товарищей, - прошептал Альба, крепко зажмурившись.
Рос смотрел на него со странным смешением эмоций – в его глазах виднелось легкое сожаление и при этом непонятный ему интерес.
- Благородным пытаешься быть, да?
Да какая теперь разница? Не в этом же дело.
Впрочем, пытка шипами оказалась достаточно быстрой, Рос вскоре захотел сменить орудие. Просто так наблюдать за пассивными муками палачу оказалось неинтересно.
- Я-то думал, ты сразу сломаешься.
И снова его подначиваний хватило, чтобы взять себя в руки.
Теперь его уложили на дощатую поверхность. Рос деловито привязывал руки пленника к одному колесу с рукояткой, а ноги – к другому. Альба молча жмурил глаза, стараясь не думать о том, что же последует дальше, а сердце гулко колотилось в груди. Мелкие раны на теле от шипов и без того ужасно болели…
- Это моя любимая разновидность дыбы, - спокойно проговорил Рос, в первый раз начиная закручивать колесо, - с нее ты сойдешь с вывихнутыми плечами и переломанными руками. Коленные чашечки тоже сместятся. Это очень больно, кроме того, не лечится, колени вправляются в половине случаев, потому велика вероятность, что ходить ты больше не сможешь. Ползать разве что…
- Какая теперь разница, - вяло проговорил заключенный.
- Как хочешь! – хмыкнул Рос, затягивая колесо сильнее.
Теперь действительно стало больно. Настолько, что мир перед глазами почернел. Альба закричал от боли, выгнувшись всем телом.
Но Рос блефовал. Пока калечить его он не собирался. Затягивал колесо пару раз, но до травм не доводил. Правда, длилось это уже достаточно долго, настолько, чтобы перестать чувствовать собственные руки и ноги. Интересно, они там вообще на месте еще?..
Мир перед глазами Альбы терял опору. Боль глушила все абсолютно – мысли, эмоции, былые стремления и убеждения. Она поселилась во всем теле. Кое-где – ноющая, кое-где – режущая, пекущая. Отвратительное, мерзкое чувство. Как сосредоточиться на цели, если с ним такое делают?
И тут внезапно, среди прочих хаотических панических мыслей на ум пришел Микки. Был у него в банде друг по кличке Кот, который как-то раз поделился с ним советом.
«Когда тебе совсем плохо и нет возможности ничего изменить, но нужно просто пережить ситуацию… просто начни ею наслаждаться! Какой бы болезненной она ни была, найди в ней что-то прекрасное. И станет немного легче. Даже в боли есть своя прелесть».
Эти слова прозвучали в его голове и на миг воодушевили. Как последняя соломинка для утопающего. В боли, значит, может быть нечто приятное? А почему бы и нет? И он попытался подумать в таком ключе и отыскать это нечто.
Не то, чтобы у него сразу получилось… спустя пару затягиваний колеса Альба решил сосредоточиться на другом – на Росе. Если присмотреться, он кажется гармоничным и красивым, за ним приятно наблюдать. Все движения такие уверенные. И лицо сосредоточенное. И взгляд. В нем тоже что-то было, ранее уже отмеченное, но выброшенное из головы, стоило начаться пыткам.
Да, правильно. Лучше сосредоточиться на нем. Тогда мысли становятся приятнее. Плевать, что он – редкостный ублюдок. Он же не в друзья ему набивается, а просто старается отвлечься.
- Ну и какого ты на меня пялишься? – поинтересовался палач, заметив все-таки, как он на него смотрит.
Альба так и не отвел взгляд.
- Пытаюсь найти в ситуации хоть что-то приятное.
- Приятное? Я пытаю тебя, придурок.
- Ага. А я не собираюсь сдаваться, потому меня ожидает смерть. Значит, надо постараться найти в последние дни хоть что-то приятное и сосредоточиться на этом.
«Зачем я ему только рассказал?» - подумал Альба, уже пожалев о собственной болтливости.
- У тебя глаза красивые, - тут же добавил он, чтобы снова сразу же об этом пожалеть.
- Ты заигрываешь со мной, что ли? – фыркнул Рос. – Напрашиваешься?
- Нет. Мне девушки нравятся, я не такой извращенец. Но девушек тут нет. Есть ты…
Роса такое признание развеселило.
- Наверное, хватит с тебя на сегодня, - фыркнул он, - не хочу доставлять тебе удовольствие. Ты же должен страдать!
И его действительно отпустили. Развязали веревки, что стягивали конечности. Руки и ноги ужасно затекли, и несколько минут Альба не мог ими двигать. Рос терпеливо дожидался, пока ему станет лучше.
- Не думай, что у тебя хватит упорства, мальчишка, - говорил ему инквизитор, заботливо ему помогая – растирая руки выше локтя, чтобы восстановить кровообращение, - ни у кого не хватило.
- Значит, убьешь меня, - отозвался Альба, закрывая глаза, - я не сдам своих друзей. Пойми же наконец. Они мной дорожили, готовы были пойти хоть в пекло. За верность каждого я поручиться готов. Как я могу их сдать? Это будет намного хуже, чем если ты просто переломаешь мне все кости. Прости, но я не сдамся.
Он все-таки открыл глаза. И встретился взглядом с внимательными красными глазами. Кажется, их выражение теперь изменилось. На него смотрели… осмысленно? Как на личность, а не на очередную жертву?
- Я найду способ сломать тебя, - вздохнул он, переходя теперь к ногам, растирая ткани осторожно и заботливо, - это ведь моя работа.
- Рос, - тихонько обратился к нему парень, - а как ты стал инквизитором? И почему именно палачом? Тебе действительно так нравится, когда мне плохо и больно? Это же странно.
- Я ведь тебе уже говорил, - он тяжело вздохнул, - хватит задавать вопросы.
Но Альба не собирался успокаиваться. Все равно двигаться он пока не мог, потому только говорил.
- Может, тебе и правда нравится, я не совсем в этом разбираюсь… но это же вообще глупо! И почему бы тебе тогда сразу не замучить меня до смерти? Я ведь все равно ничего не скажу. Что бы ты ни делал. Даже если порежешь меня на кусочки!
- Да хватит уже! Что тебе не понятно? Это моя работа.
- И о тебе всякое говорят…
- О, догадываюсь, что. Боялся, что я тебя изнасиловать решу?
Странно для такого положения, но Альба покраснел.
- Ну, ты же этого так и не сделал! А я тут лежу перед тобой почти голый.
Рос вдруг улыбнулся. По-настоящему, и теперь точно Альбе, а не пленнику, которого он до сих пор в нем видел.
- Вот скажи, если я тебя таки изнасилую, ты выдашь мне расположение своих друзей-воришек?
- Эй, не говори так, будто мне этого хочется!
- Не я же с тобой заигрываю. Я просто выполняю работу и получаю от нее удовольствие. Может, тебе тоже нравится быть жертвой, откуда я знаю.
Снова румянец. Альба был ужасно раздосадован собственной совершенно неуместной реакцией.
Это все дурацкая фраза Микки! Из-за нее его голову посетила столь абсурдная мысль.
- Да ничего подобного! Кому такое может понравиться!
Наконец к его телу вернулась чувствительность, хоть и сопровождалась она болезненным покалыванием. Перетерпев, он сумел кое-как приподняться и сесть. Голова тут же закружилась, и он грохнулся бы на пол, если бы… да, палач поймал его и поддержал, подхватив за плечи. Альба удивленно распахнул глаза и задрал голову. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, пока Рос не отодвинул его от себя и не протянул ему одежду.
- Приходи уже в себя, - улыбнулся он, но секунду спустя улыбка его переросла в насмешку, - завтра для новой порции пыток ты мне понадобишься в добром здравии.
2.
Стоило вернуться в камеру, как ему снова сковали цепью руки. Те же стражники опять швырнули на голый земляной пол, бросили кусок черствого хлеба, подлили в миску воды для поддержания сил. И Альба, подобрав под себя колени, устало прислонился к стене. Но тут же поморщился от боли – шипы успели проткнуть его кожу и на ягодицах, и на лопатках. К некоторым ранам присохла одежда – перед уходом из камеры пыток его окатили ведром холодной воды, чтобы пришел в себя. Все той же водой с щипающим тело порошком. Правда, Рос сообщил ему, что он на самом деле помогает поскорее ранам затянуться и не допускает загноения тканей. К следующей пытке жертва должна быть свеженькой.
Как он устал за это время… спать хотелось. Закрыть глаза и забыться. И еще попить холодной, свежей воды…
- Ну и как? Распрощался с девичеством? – донеслось до него из соседнего угла.
Оба сокамерника снова мерзко захихикали.
Альба опустил веки. Незачем слушать этих преступников. Их попытки задеть слишком низкие и отвратительные.
- Нет, правда, он ведь делал это с тобой? Распускал руки? Щупал твой зад? Вгонял в него свой винтик?
От того, что они сейчас говорили, делалось одновременно смешно и противно. Нет, Рос не стал бы ничего такого делать. Что за глупости? Да и что за дурацкие попытки расспросить?
Парень приподнял одно веко, осмотрел усталым мутным взглядом сокамерников.
- Как долго меня не было? – тихо спросил он.
- Часа четыре.
Вот как… а ему показалось, что прошла вечность.
Уже засыпая, он вспоминал взгляд алых глаз. Прямой, резкий, прожигающий. Вот бы такого парня в их банду… если бы он был рядом, такой решительный и уверенный в себе, Альбе было бы проще…
Наверное, его слишком сильно мучили, раз он о таком думал. Но факт оставался фактом: за те несколько дней, что он здесь провел, Рос почему-то оказался самый приятным, что с ним произошло. Нет, не то, что он с ним творил. Он сам: его взгляд, голос, несколько брошенных им фраз. Жаль, что он враг и такой изверг, а не хороший парень…
Правда, на следующий день Альба уже не был в этот так уверен в своей симпатии. Когда его снова отвели в камеру пыток, и Рос встретил его многообещающей улыбкой.
- Привет! Скучал по мне? – и помахал ему окровавленным крюком.
Точно, из камеры перед ним вынесли сверток размером с человека, с которого капала свежая кровь…
Нет, все-таки он жуткий тип. Альба с трудом сглотнул и покачал головой.
- Вот и отлично, - отозвался его палач.
Кивнул стражникам, и те вышли, оставляя их наедине. Альба попятился, пока не оперся спиной о нечто железное. Резко обернулся и застыл в немом ужасе – прямо перед ним находилась раскрытая железная дева, и с ее длинных шипов капала кровь.
- Да, пока ты там прохлаждаешься в камере, я работаю, - слегка устало отозвался инквизитор.
- Это не работа! Это ужас какой-то!
И нахмурился. Кажется, они уж об этом говорили.
Рос тем временем расхаживал по камере, проверял инструменты, которые, вероятно, только что использовал, расставлял все по своим местам. На его слова не обращал никакого внимания.
- Эй, Красный Лис, - он наконец остановил выбор на кожаной плетке – однохвостой, в отличие от вчерашней, и опробовал ее на столе, - может быть, ты сегодня сам сознаешься? И мы сэкономим как твое, так и мое время?
Эта фраза оказалась для Альбы поистине волшебной. Он сразу же вспомнил, что ни в коем случае нельзя сдаваться. И вернул своему лицу непроницаемую маску бесстрашия.
- Я же говорил, что до последнего пойду, - отозвался он, гордо задрав голову, - делай со мной все, что хочешь.
Рос фыркнул.
- А вчера говорил – не напрашиваешься!
И тут случилось нечто внезапное. У Альбы сильно закружилась голова. Ему и раньше было нехорошо, но стражники тащили его по коридору, не давая возможности свалиться. А теперь стало совсем плохо, как только он лишился опоры. Парень пошатнулся и ухватился одной рукой за ближайший столик. Со столика свалился ящик с иголками под ногти, и они рассыпались по полу.
- Что ты творишь, придурок! – Рос замер в двух шагах от него, заметив, какой тот бледный и как помутнели его глаза. – Что с тобой?
- Слабость просто, - тихонько прошелестел заключенный, - я же который день почти не ем. На ногах поэтому трудновато стоять.
Он заметил, как внимательно на него смотрит Рос.
- Вас же кормят!
Даже такой, едва живой, Альба нашел в себе силы для возмущенно брошенного на него взгляда.
- А ты вообще видел, чем? Сам ешь такую гадость! Хлеб еще ладно, но ваши помои воняют так, словно их варили из половой тряпки!
Уголок рта Альбы дернулся в неком подобии улыбки.
- Да и умру я так, наверное, быстрее, если есть не буду!
- Кто-то там собирался не сдаваться до последнего, - саркастично напомнил ему Рос.
Но Альба его почти не слышал. Голова действительно сильно закружилась, и его едва не стошнило. Он тяжело опустился на стул, не обратив внимания даже на то, что к его ручкам приделаны особые орудия пыток.
Он сильно удивился, когда ему под нос сунули тарелку. Довольно аппетитно пахнущую. Распахнул глаза, когда узнал запах. Перед ним была пшеничная каша и хорошо зажаренная куриная лапка. Альба удивленно захлопал глазами. Неужели?..
Нет. Наверное, он его сейчас так пытать будет. Это ведь камера пыток!
- Да ешь уже, я не хочу, чтобы ты тут сознание терял. Это мой обед, мне просто некогда было его съесть. Не бойся, там нет никаких ядов или наркотиков.
В доказательство этого он набрал одну ложку каши и отправил себе в рот.
- Видишь?
- Я не буду есть, - парень отвернулся, не обращая внимание на то, как от запаха еды заурчал пустой желудок.
- Ладно. Не будешь – значит, я привяжу тебя к этому стулу и буду кормить с ложечки, зажимая тебе рот, пока не проглотишь. Так пойдет? Ты же не сомневаешься в том, что так будет?
- Вот ублюдок! – Альба все-таки взял из его рук тарелку.
На миг он ощутил себя самым счастливым человеком. Порция была маленькой, но за дни, что он тут пробыл, в его рту побывало только пара черствых кусков хлеба.
Ел он быстро, жадно, справился за несколько минут. Даже пальцы облизал. И вернул Росу тарелку, робко улыбнувшись.
- Спасибо!
- На, выпей, - он протянул ему кожаный бурдюк, и Альба автоматически его принял. Только после нескольких больших жадных глотков он понял, что это не вода. Закашлялся, облился, зажал рот руками.
- Неужели никогда не пил вино? – усмехнулся Рос, отбирая у него бурдюк. – Правильно, я тоже его не пью. Это мне было нужно для дела.
Вино? Эль пару раз пить доводилось, а вот крепче него он старался не употреблять. И не зря… теперь, после выпитого, голова снова закружилась, только уже иначе.
- Может, хоть оно тебе язык развяжет, а?
- Я буду… до последнего стоять! – пообещал ему Альба, снова геройски задрав подбородок и бесстрашно глядя в глаза своему мучителю. У него уже даже движение это отработалось.
- Ох, ну ладно. Тогда приступим к делу, что ли.
Сначала пытки были щадящими. Парня даже раздевать не стали, просто привязали к очередному стулу и надели на ногу испанский сапог. Когда железные пластинки начали сдавливать икры, Альба снова отчаянно держался, так ни слова и не сказав. Едва выступила кровь от впившегося в кожу шипа, как Рос с тяжелым вздохом снял это орудие. Кости ломать он явно пока не собирался.
Потом, правда, его заставили задрать вверх руки, которые Рос связал веревкой и перекинул ее через балку в потолке, вынудив встать на носочки. Сам же палач снова взял плетку.
Удары сыпались по спине, груди, ягодицам, ногам. По лицу он только не бил. Почему-то… но и удары эти не вспарывали кожу до мяса, как зачастую случалось при избивании плеткой. Ведь он даже не снял с пленника рубашку и брюки, как вчера. Кажется, он очень хорошо владел этим орудием.
Выпитое вино позволяло быстрее уйти в свои чувства и мысли, но в камере Красный Лис находился уже больше часа, потому действие его заметно ослабело.
- А ты все продолжаешь на меня пялиться, - тяжело вздохнул Рос, в очередной раз замахиваясь плеткой.
Даже в это нехитрое движение он вложил столько природного изящества и гибкости!
- Ты красивый, - отозвался Альба, все-таки закрывая глаза, - и я просто думаю о тебе. Я же говорил, у меня свой метод отвлечься…
- Придурок! – Рос с силой хлестнул его по груди, и конец плетки все-таки задел его лицо, рассек уголок губы.
Альба крепко зажмурился.
- Я вот подумал, что ты мог быть отличным союзником, если бы мы были вместе. В нашей банде нужны люди, умеющие убивать. Все-таки мы переворот затеяли… мы могли бы сражаться бок о бок, и ты бы защищал меня, а я покрывал тебя…
Мысли его были такими наивными и теплыми. И несбыточными. Но он все равно скоро умрет. Почему бы не поделиться теми картинками, что проплывали у него перед глазами? В конце концов, они ведь были как раз о Росе. Да и ком ему еще думать, когда он постоянно перед глазами мелькает?
- Не думаю, что ты хороший боец, - фыркнул этот садист, отбрасывая в сторону плетку и подходя ближе.
- Ну, я бы научился сражаться лучше, - не открывая глаз, Альба робко улыбнулся, и из ранки на губе стекла капелька крови.
Одной рукой Рос поймал его подбородок, а потом сразу же коснулся уголка его губ своими. Почти поцелуй. Альба удивленно распахнул глаза. Что…
- Со мной ты бы другому научился, идиот, - негромко пробормотал Рос, слизывая кровь.
- Пыткам? – прошептал Альба, заглянув в алые глаза.
Так близко. И что он сейчас делает, зачем? Старается доказать, что сокамерники вчера говорили правду? Но это ведь не так!
И Рос действительно отстранился. Быстро, ни слова не говоря, развязал Альбу, у которого снова затекли руки. На руках донес до ближайшего стула и усадил на него, связал его руки и ноги.
- Ты ведь лучше, чем пытаешься показать мне, да? – тихонько проговорил пленник, внимательно следя за ним и его выражением лица.
Впрочем, оно оставалось беспристрастным даже когда он замахнулся и силой ударил парня по щеке. И без того пораненная губа еще и обдерлась о зубы.
- Не смей пытаться подстраивать меня под себя, ты, мелкий идиот! – и снова удар, по другой щеке. Русоволосая голова мотнулась и упала на грудь. Альба не спешил поднимать на него глаза. Не хотел смотреть. Ему стало вдруг до жути обидно и стыдно.
- Я просто… я раньше в людях не ошибался, а ты…
- Я палач, и я тебя уже второй день пытаю!
- Но ведь я все еще цел, - парень все же поднял голову и уставился на него полным возмущения взглядом. – Руки, ноги на месте, нет переломов, а все эти ссадины заживут…
- Так тебя ввело в заблуждение мое «особенное» отношение. Что ж, действительно, - он криво усмехнулся, нагибаясь к его лицу и хватая за подбородок, - мне нравится тебя пытать. Не слишком сильно. Но не потому, что я добродушный и жалостливый. Просто мне нравишься ты. Нет, не настолько, чтобы отпустить или как-то облегчить твою участь. Настолько, чтобы оттрахать разок.
Щека Альбы все еще горела после удара, губа была разбита. И все равно боль оказалась последним, о чем он думал, когда это произошло. Одна секунда на то, чтобы удивленно распахнуть глаза – и вот его уже целуют. Альба помнил, что ему говорили соседи по камере. Но вчера такого не случилось, и он как-то расслабился. Потому сейчас испытал настоящий шок – как после слов, так и ощутив в своем рту чужой язык. Рос перестал быть никем, безликим инквизитором, добивающимся от него раскаяния, и теперь он целовался не с представителем королевского закона, а с этим парнем с удивительно теплым голосом и прожигающим взглядом.
Поцелуй был глубоким, настойчивым, даже навязчивым, без возможности отвернуться или вырваться. Никакого шанса выпихнуть из собственного рта этот язык, оставалось только терпеть и следить за ощущениями. Привкус крови, пальцы, грубо сжимающие подбородок. Влажные, скользкие движения. И полное, абсолютное бессилие.
А целуется он, кстати, хорошо… наверное. Альба был бы рад, доведись ему сравнить хоть с чем-то, но, увы, Красному Лису не везло с девушками. А сейчас ему просто не давали выбора. Этот парень делал с ним все, что душе угодно, и вырваться Альба не мог никак… а раз ему опять не оставляли выбора, а Рос сам по себе неприятных эмоций не вызывал…
Отстранился тот резко, внезапно, буквально отпихнул от себя пленника. Альба тяжело дышал, еще более потрясенный случившимся.
- Даже так, значит. Тебе понравилось.
- Что… нет, погоди…
Но он не спрашивал. Он уже знал ответ. Как можно было не почувствовать?
- Ты мне ответил. И дышишь сейчас так тяжело. Тебе понравилось, я так и думал.
Не сразу парень понял, что Рос, по сути, прав. А когда дошло, Альба и сам удивленно распахнул глаза. Ну да, неприятным поцелуй он не стал бы называть. Но это же странно и вообще как-то отвратительно!
- Охренеть просто. Что же с тобой не так, а? Красный Лис!
Он снова прижался к его губам. В этот раз нежно, играя с его языком, искусно и… действительно приятно. Альба потянулся за ним, желая еще, когда Рос снова отодвинулся.
- Потрясающе. Ты еще больший извращенец, чем я.
- Нет!!! – ужаснулся парень.
Но Рос решил сам ему это доказать. Оттянул резинку порванных штанов, сунул руку между его ног, ощупывая… ох… вот черт! Ему действительно понравилось.
- Ты что, мазохист?
- Нет же!!!
- Ну ладно. Все-таки ты хочешь. Да я и сам не против…
Кровавые подтеки и синяки не могли скрыть румянца, залившего все лицо. Альба стыдливо отвернулся. А рука, которая все еще зажимала его плоть, начала двигаться – дразняще, медленно. Пальцы оглаживали ставшей невероятно чувствительной головку, а после снова скользили вниз, надавливая у основания. Альба сжал зубы, шумно втягивая в себя воздух. Это уже слишком…
Он вспомнил, что всего пару минут назад говорил его мучитель, и ему хотелось сквозь землю провалиться.
- Н-н-не надо, пожалуйста, - Альба снова попытался отвернуться, совершенно сбитый с толку, ошеломленный.
- Почему же? Ты же сам напрашивался, разве нет?
- Нет!
- Идиот. Вор, мазохист, извращенец с пристрастиями к мужчинам…
- Мне девушки нравятся!
- Да ну? – Рос довольно усмехнулся. – На меня у тебя встал за какие-то пару минут, а я ведь определенно мужского пола.
В следующую секунду на нем рванули штаны, а когда те не разорвались так, как надо, Рос достал нож и перерезал резинку. Спустив штаны вместе с бельем, опустился перед все еще связанной, а потому не могущей двигаться жертвой на колени.
Альба всхлипнул, но не сумел сдержать удивленно-сладострастный возглас, когда все эти же покрытые засохшей кровью руки снова взяли его член. Когда он ощутил влажный жар чужого рта, сомкнувшегося на головке. Язык его был таким умелым. Смятение в смеси с ужасом оказались не настолько сильными, как это внезапное, мучительное и вместе с тем же и мерзкое удовольствие. Зачем?! Что он с ним творит?!
Альба поерзал на стуле, но секунду спустя понял, что сам двигается в такт движениям палача. Тот вбирал его член глубоко, до самой глотки, сминая пальцами яички. А потом резко менял темп, действовал руками, а губы его посасывали побагровевшую и сочащуюся смазкой головку. Удовольствие от его действий было острым и резким. Альба застонал, не сумев сдержаться. И движения инквизитора, словно в ответ на его реакцию, стали более грубыми.
Однако думал парень вовсе не о наслаждении. Его сейчас изощренно унижали. Даже на дыбе Альба не ощущал себя настолько в его власти. Потому что он контролировал и его ощущения, а не только тело. Даже стоны сдержать в себе не удавалось.
И сдался он быстро. Еще парочка сводящих с ума движений – и он кончил прямо в рот своему мучителю. Словно резко лопнула не выдержавшая безумного напряжения внутренняя струна, и яркие искры рассыпались по телу, вызывая судорогу.
- Ну вот, что и следовало доказать.
- М-м-м… - невнятно простонал Альба, запрокидывая голову и чувствуя, как по щекам текут слезы. Так его никто еще не унижал. Так ошеломительно хорошо ему никогда раньше не было.
- Благородный вор! – Рос наконец поднялся над обмякшим народным героем, точно так же рванул на нем рубашку, оголяя торс. – А стонешь, как дешевая шлюха. Хотя не скажу, что мне это не нравится.
Он снова схватил его за подбородок перед тем, как впиться в искусанные губы. И Альба снова дернулся, когда ощутил этот солоноватый привкус, прекрасно понимая, откуда он. Очередное унижение…
- Очень благородный, - продолжал насмехаться над ним палач, отпуская его голову и заглядывая в глаза. Альба вдруг осознал одну глупость, которую ему заботливо и настойчиво преподносили, но которую он постарался тут же забыть. Этот момент и все, что с ним сегодня происходило…
- Ошеломительно хорошо, да?
- Нет!
Это и все, что он мог сказать, и даже теперь поразился тому, какой у него жалкий голос.
Да… это же было очевидно.
Альба молчал, крепко зажмурившись. Рос хмыкнул, устраиваясь между по-прежнему разведенными ногами парня и прижимаясь губами к его шее. Лизнул свежий порез на ключице, вызвав приглушенный стон. Прикусил кожу над ним, а после прижался плотнее, кусая, засасывая. Больно…
- Что ты…
Теперь он кусал его выше, там, где билась голубая жилка на шее. А потом снова ниже, оставляя за собой влажные потемневшие следы. Особое внимание уделил соскам. Облизал, втянул в рот каждый, поиграл с ними языком, прикусил. Стон, который он этим вызвал, оказался самым громким за вечер.
- Неужели не знал, что они у тебя такие чувствительные?
Да откуда?!
- И с привкусом пота и крови.
И снова поцелуй, долгий, горячий. Альба по-прежнему не мог двигаться, но и так было очевидно, что ему приятно. В конце концов, белье на нем так и осталось спущенным.
Правда, пару минут спустя его ноги все же развязали. Только для того, чтобы ударом по лицу швырнуть на каменный пол. Руки парня все еще были заведены за спину, штаны болтались на коленях, потому он приземлился весьма неловко и болезненно, ударившись бедром и едва не вывихнув плечо. На миг от боли мир перевернулся и потемнел, но его быстро привели в себя.
- Что ты делать собрался?! – ужаснулся Альба, изворачиваясь, но не в силах противостоять в таком положении.
- А о чем я тебе говорил? Насиловать, разумеется.
Роса он уже не видел, тот остался позади. Поставив неудавшегося вора на колени, прижал другой рукой его голову к каменному полу. Руки все-таки развязал, но они снова сильно затекли, и он только и смог, что подогнуть их под собой, чтобы не касаться пола лицом.
Все еще не верилось в реальность происходящего. Это уже слишком! Зачем?!
- Я же говорил. С самого начала мне нужно было от тебя только это, и все. В остальном ты – просто моя очередная жертва.
Штаны рванул еще сильнее, и Альба проклял себя за то, что там, на стуле, считал себя униженным. Нет! Сейчас, когда он ощущал себя совершенно беспомощным, да еще в таком положении, после испытанного пару минут назад удовольствия, он готов был разрыдаться. А ведь это был все тот же Рос с красивыми красными глазами и жесткими губами. Да… правда, на деле они оказались все же мягкими.
Сначала он почувствовал пальцы. Они коснулись внезапно, начали тянуть и мять его, проникая внутрь. Тогда еще не было больно, просто неожиданно и неприятно. И так стыдно за эту открытость, за невозможность что-то сделать, а только терпеть такое над собой издевательство. Было что-то прохладное, скользкое и мокрое, от чего ощущения приобрели другой оттенок. И этот момент, когда у самого входа он ощутил поднесенный к нему возбужденный орган, который секунду спустя начали медленно в него вводить. По сравнению со скользкими проворными пальцами он казался просто огромным. Рос давил сзади, тянул парня за бедра, насаживая на себя, и Альба крепко жмурился, понимая, что избежать этого уже не удастся. Его мышцы протестующее сжимались, но это не помогало, а лишь приносило дополнительную боль.
Когда его мучитель вошел полностью, твердый и крепкий, Альбе показалось, что от этого давления его сейчас разорвет на части.
- Больно… - тихонько пискнул он.
- Еще бы, - отозвался Рос, - знаешь, когда тебя насилуют, приятно быть не должно.
Он заскулил, заерзал, но шлепок по ягодице унял его протесты.
- Ублюдок… - шипел парень, жмурясь от боли, - грязный извращенец…
- Я же тебе говорил, а ты не верил.
Стало жутко обидно из-за этого. Все-таки сокамерники были правы, а ведь он выгораживал Роса! Как он вообще мог так его доверие обмануть?! Вот же действительно ублюдок! И Альба снова дернулся, пытаясь соскользнуть с разрывающего его внутренности твердого органа, но его тут же схватили за бедра, смяли ягодицы, сильнее разводя их в стороны, притягивая его тело ближе.
- Да расслабься ты! – донесся до него голос Роса. – Тугой просто ужасно, даже мне больно.
Вот это вызвало возмущение и негодование. Вот, значит, как! Даже ему! А то, что Альбе тут плохо и больно, все тело в ссадинах, плечо, наверное, вывихнуто, его вообще не волнует! Так еще и ЭТО! Пристроился сзади и недоволен! Вот скотина!
- Какого хрена ты… возникаешь еще тут… - с трудом выговорил он, поворачивая голову. Сумел таки извернуться и разглядеть его лицо, даже его глаза. В полутьме они все так же отливали алым.
Рос усмехнулся, но как-то уже совсем не кровожадно. Скорее, весело.
- Да ты просто очарователен, Красный Лис! Как тебя не хотеть?
Имя, которое он носил в банде, но произнесенное в такой обстановке, оказалось дополнительным ударом. Потому что напомнило о его сущности, о том, кем он все это время был и хотел стать. О ребятах из его команды. Если бы они его сейчас увидели…
- Ненавижу тебя! – заскулил Альба. – В кого ты меня вообще превратил, сукин сын!
А Рос, все так же улыбаясь его порывам, наконец начал двигаться. Вышел почти полностью и снова качнулся вперед. И опять. И еще раз. Каждый раз при очередном размеренном толчке его несчастная жертва крепко сжимала зубы, чтобы не закричать. Слишком непривычно и сильно.
- Ну, зачем ты сдерживаешься, кричи, - донеслось до его ушей.
Альба под ним кусал губы до крови, захлебываясь рыданиями. Обида смешалась с унижением и отвращением к себе самому. А еще боль. Она никуда не делась, более того, теперь он ощущал ее так четко. Болела истерзанная губа. Болела щека, по которой его уже несколько раз били. Болело, кажется, все-таки вывихнутое плечо. Саднили множество мелких ран по всему телу. Кололи руки, которые были связаны слишком долго и слишком крепко. Болью отдавали содранные в кровь колени, на которых он продолжал стоять и которые ритмично сотрясались вместе со всем его телом при каждом толчке сзади. Апофеозом была эта пульсирующая внутренняя боль, аморальная и отвратительная, заполнившая все его существо и заставляющая забыть о других травмах. Смешивающаяся с каким-то другим чувством, зародившемся внизу живота, заливающим вязким, тянущим теплом, скручивающим его, словно пружину и накатывающем все более мощными волнами. Но даже это напряжение не меняло факта, что его сейчас попросту насиловали. Жестоко, цинично, преднамеренно унижая.
- Я отомщу-у-у-у, - ревел Альба, но из-за участившихся толчков голос его звучал урывками.
Он больше не пытался вырваться или ускользнуть, и Рос больше не держал его за бедра. Альба слышал его тяжелое дыхание и слабые стоны. Больно тому, ну конечно… сейчас-то точно хорошо.
Но когда на его члене снова сомкнулась рука палача, Альба и сам не сдержал стон. Громкий, прорвавшийся сквозь сцепленные зубы. И последовавшие за ним ругательства. Он вдруг понял, что твердым был уже давно, и теперь острое удовольствие пронзило его от макушки до кончиков пальцев. Он приподнялся, словно опять пытаясь вырваться. Пальцы бессильно елозили по каменному полу, пока он не сунул тыльную сторону ладони себе в рот, до боли кусая, но заглушая стоны. Заметался, сбивая насильника с ритма, но тот снова налег, придавливая его к полу. Рука быстро задвигалась на члене Альба, а в затылок ему Рос выдохнул пару крепких ругательств.
Теперь даже эмоции, связанные с этим человеком, перестали иметь значение. Он преднамеренно и отчаянно игнорировал накапливающееся сладостное напряжение, пока Рос двигался внутри его тела, но все-таки не выдержал откровенной ласки. Нескольких быстрых движений руки под темп хватило, чтобы чрезмерно острое удовольствие вынудило его второй раз за вечер бурно кончить и выплеснуться ему на руку. Оргазм накатил мощной волной, сметая рассудок и вызывая еще большую агонию, чем до этого.
Он не ощущал последних глубоких ударов, не слышал сладостный стон Роса у себя за спиной, только смутно почувствовал пару минут спустя, как теснота внутри уменьшилась, а по ягодицам потекло что-то теплое. Потом осознал, что лежит на полу на боку, а в шею сзади дышит палач, обхвативший его медвежьей хваткой за грудь. Развернуться бы сейчас и врезать ему, но слабость в теле, несмотря ни на что, оказалась такой приятной, что Альба что-то промычал, предположительно оскорбительное, опять повернув к мучителю голову и даже встретившись с ним взглядом. Рос тоже выглядел таким же опустошенным, и потому промычал в ответ нечто подобное, для верности еще и вяло усмехнувшись, став похожим на сумасшедшего ленивца. Альба тоже усмехнулся, почему-то решив, что добился цели. Зажмурился, когда почувствовал, как вялый орган покинул его тело, и влаги стало еще больше. И саднящая боль никуда не делась, но до нее уже как-то дела не было. Слишком много самых разных ощущений за вечер для и без того ослабленного парня.
Его, кажется, подняли, подхватили на руки, но он уже почти не чувствовал этого. Телу почему-то стало так легко и хорошо, и даже усталость казалась приятной.
Да, да, случившееся с ним было ужасным и непоправимым. Это моральная травма до конца его дней, непонятно, как он вообще жить теперь сможет и все такое… но пока даже до этого ему не было дела. И Альба отрубился, потеряв сознание.
Продолжение и окончание в комментах
@темы: мое творчество, мои фанфики, Senyuu
-
-
30.04.2014 в 17:05-
-
30.04.2014 в 17:06-
-
30.04.2014 в 17:07-
-
30.04.2014 в 17:08-
-
30.04.2014 в 17:09-
-
30.04.2014 в 17:10-
-
30.04.2014 в 17:10-
-
30.04.2014 в 17:11-
-
30.04.2014 в 17:12-
-
30.04.2014 в 17:12-
-
30.04.2014 в 17:13-
-
30.04.2014 в 17:13-
-
30.04.2014 в 17:14-
-
30.04.2014 в 17:14-
-
30.04.2014 в 17:15-
-
30.04.2014 в 17:16-
-
30.04.2014 в 17:16-
-
30.04.2014 в 17:16-
-
30.04.2014 в 17:17-
-
30.04.2014 в 17:18-
-
30.04.2014 в 17:18-
-
30.04.2014 в 17:19-
-
30.04.2014 в 17:19-
-
30.04.2014 в 17:20-
-
30.04.2014 в 17:20-
-
30.04.2014 в 17:21-
-
30.04.2014 в 17:21-
-
30.04.2014 в 17:22-
-
30.04.2014 в 17:22-
-
04.05.2014 в 10:53